Мадам улыбнулась.
— Он не узнает. Ты снимешь бриджи и снова превратишься в чопорную мисс, и герцог ни за что не догадается, что это ты блистала на сцене. А если он заподозрит что-то, используй свое искусство, чтобы разубедить его.
Ничего не ответив, Мадлен, направилась к выходу. Она подумает о том, как выйти из этого затруднительного положения, позже. Сейчас более насущной проблемой было незаметное возвращение в Солфорд Хаус.
Если удача будет сопутствовать ей, Фергюсон забудет мадам Герье. Но если госпожа удача и была на ее стороне, она обладала весьма извращенным чувством юмора. Мадлен вышла из театра и оказалась прямо в объятиях Фергюсона.
Вчера, шагая по паркету бального зала и презрительно улыбаясь, он уже выглядел отъявленным негодяем. Сегодня, запугивая женщину, он выглядел негодяем, который еще и в полной мере ощущает свою власть. Ледяные глаза смотрели прямо в душу; сжав зубы, он беззастенчиво пожирал ее глазами. За столь вызывающее поведение джентльмен должен был на коленях вымаливать прощения у леди, но с актрисой церемониться не было нужды.
— Мадам Герье, увидеть вашу игру — огромное удовольствие для меня.
От его бархатного голоса у нее перехватило дыхание. Нет, он не узнал ее, или, может быть, Ротвел просто затеял с ней какую-то игру?
— Merci[7], ваша светлость, — понизив голос и усилив французский акцент, отозвалась она.
Он насмешливо приподнял бровь.
— О, неужели вы знаете меня? Что-то не припомню, чтобы нас представляли друг другу. Поверьте, я бы никогда не забыл о таком приятном знакомстве.
Мадлен допустила ошибку. Откуда актрисе из низов было знать герцога?
— О нет, ваша светлость. Просто мадам Легран сказала, что сегодня театр почтил своим визитом герцог. Вот я и предположила, что речь шла о вас.
Фергюсон, не отрывая от нее взгляда, произнес:
— Мне не хотелось бы доставлять вам неприятности, но у меня есть просьба, которую я не могу не высказать. Очень деликатная просьба. Позвольте сопроводить вас к экипажу.
Это была вторая просьба от герцога Ротвельского за вечер. Теперь Мадлен не питала никаких иллюзий. Он узнал ее. Она была уверена в этом: он так смотрел на нее, так держал за руку, не давая сбежать, что не оставалось никаких сомнений в том, что он знает, с кем говорит. Ее репутация, ее жизнь — все пойдет прахом из-за человека, который сам был далеко не безупречен. Единственный вопрос, который сейчас волновал ее: уничтожит ли он ее одним ударом или будет шантажировать, требуя платы за молчание. От этой мысли ее охватила дрожь, но не из-за страха, это была дрожь совсем другого свойства, в котором она постеснялась бы отдать себе отчет.
