* * *
Я сидел в любимой забегаловке в обеденный перерыв, когда официантка спросила:
— Вы Аарон Йохансон?
— Он самый.
— Вам звонят с работы. Возьмите трубку в баре.
Удивившись, я поплелся к телефону.
— Ну, что там у вас опять?
— Просто хотел тебе сообщить, что я в безопасности, — сказал Боб-4. — Не знаю, каким образом ты сможешь передать это другими Бобам, но сделай это, пожалуйста.
Я обвел взглядом ресторанчик. Нет, местный телефон федералы точно не станут прослушивать.
— Ты счастлив? — спросил я.
— Здесь очень здорово.
— И в безопасности?
— Более чем. Аарон, я хочу, чтобы и ты был счастлив. Ее скоро выпустят. Новые лекарства творят чудеса, но в одиночку она не справится. Ты нужен Мэдисон, а она нужна тебе.
— А ты, оказывается, еще и романтик.
— Мэдисон лучше.
— И как ты это представляешь?
Я почесал грудь. Раны почти зажили, но я каждый день все еще видел розовые шрамы и точки в тех местах, где были швы.
— Если ты не будешь подавать иск, то и окружной прокурор не станет выдвигать обвинение. Я устроил так, что ее осмотрел известный психиатр, и он пошлет окружному прокурору заявление о том, что она невиновна. Ее выпустят под твою опеку.
— Ну, не знаю…
— Доверься мне. Я хочу, чтобы мои друзья были счастливы.
— Мне надо все обдумать.
Этим я и занялся, возвращаясь домой пешком. День стоял замечательный, полный осенней свежести, а солнце грело ровно столько, чтобы ветерок оставался прохладным. И у меня была куча времени, чтобы поразмыслить о жизни, хитромудрых искинах и паршивой работе.
Действительно, Мэдисон не убила меня, когда ей подвернулась такая возможность. Ей бы это не составило труда, пока я бился на полу наподобие выброшенной на берег рыбины. С другой стороны, если бы соседи не вызвали копов, успевших вовремя прервать ее истерику, она вполне могла завершить начатое. Но если честно, то удар ногой в пах оказался больнее резаных ран на груди. А единственный колющий удар лишь скользнул по ребрам.
Была ли это вообще серьезная попытка убийства?
И смогу ли я когда-либо ей довериться?
Когда я вернулся домой, Мэдисон сидела на краешке моей кровати. Я и забыл, что у нее остался ключ.
— Мне было так приятно, что ты прислал лимузин, забрать меня из больницы. Жаль, что тебя срочно вызвали на работу, и ты не смог меня встретить.
Она уставилась на свои босые ноги, и это невольно привлекло мое внимание к ее лодыжкам и запястьям. Там все еще виднелись желтые полосы в тех местах, где ее привязывали к койке ремнями.
