Печка сказала:
— Небось какую-нибудь гадость насчет устава… все-все, молчу, ушла в себя.
Ярцева нахмурилась:
— ПОГ-2, хоть ты и важный научный объект, но я не обязана выслушивать твои глупые комментарии.
Я боком подвинулся к Ярцевой и прошептал уголком губ:
— Ярцева, будь осторожнее. Мы в комнате не одни.
Навигатор обернулась и посмотрела на Марину. Девочка мило улыбалась. Пухлые щечки трогательно краснели. Глазки мило блестели.
— Ой, какое милое дитя! — завизжала Ярцева. Она положила коробку на стол и кинулась к девочке. — Так и хочется потискать! — Она взяла девочку на руки и прижала к себе.
Круглая голова Марины торчала над плечом Ярцевой, как милый арбуз. Если, конечно, арбузы бывают милыми. В чем я не уверен: зловещие вертикальные зрачки «арбуза» непрерывно следили за мной. Губы кривились в злобной ухмылке. Марина прочертила пальчиком горизонтальную линию возле горла — словно перерезала его.
Я воскликнул:
— Ярцева! Ты видела?
Ярцева посмотрела на девочку, лицо которой вновь стало милым, потом на меня и нахмурилась:
— В чем дело, Маркин?
Я застонал. Проклятая инопланетная бестия опять всех обманула.
Ярцева сказала:
— Она очень милая… Маркин, ты бы хотел, чтобы у нас… чтоб у тебя когда-нибудь родилась такая дочка?
Я представил, что мой ребенок — инопланетянин, который ненавидит человечество и мечтает, чтоб разгерметизировался корпус корабля, и, вздрогнув, сказал:
— Боже упаси.
Ярцева прошептала грустно:
— Вот как…
Я вернулся к приготовлению мясного рулета. Ярцева немного потискала девочку, отпустила и замерла у меня за спиной. Она сопела, словно хотела что-то сказать, но не могла решиться. А потом ушла. Я покосился на стол. Ярцева забыла свою коробку. «Надо будет ей сказать», — подумал я.
Я отвернулся на секунду. Когда я снова посмотрел на стол, коробка была вскрыта, а Марина держала в руке деревянный половник ручной работы. Я всегда мечтал о таком половнике, а он достался негодной инопланетной девчонке! О чем эта Ярцева думает? Зачем она подарила половник врагу человечества?
Девочка повертела половник в руках и сказала:
— Красивая штуковина. «Милая», как вы, люди, любите говорить.
— Еще бы, — сказал я, сгорая от зависти.
На минуту я забыл, что девочка ненавидит нашу расу и хочет ее уничтожить. Мне стало плевать на это. Мои мысли сосредоточились на половнике.
Девочка сказала грустно:
— Вот бы мне подарили такой. Я б до смерти избила им какого-нибудь хомо сапиенса.
Да она издевается надо мной!
