— Да ведь как-то не того… — замялась санитарка.
— Чего не того? Будто я бог знает что у вас прошу. Подумаешь, узнать, о чем будут трепаться два мужика от безделья. А я вот вам еще и на браслетик к часикам подброшу, — сунул Чалый ей в карман пачку десятирублевок.
— Ну, разве для хорошего человека…
— За мной не пропадет, Клавдия Никитична.
2
— Вот это по-нашему! По-охотницки! — приветствовал Силкин Максима, когда тот спустился с помощью Клавдии в приемную. — Давай сюда вот, в уголок, Владимирыч! Здесь мы никому не помешаем. Здесь можно побалакать вволю. Так вот, вещички твои я снова перебрал, почистил, просушил на солнышке. А то бумаги-то проплесневели малость. Да и кругляк этот, что ты диском зовешь, поотсырел чуток. Теперь все в полном аккурате. Только хочу я тебя спросить: что это за диск, для чего он нужон? Да и бумаги тоже…
— Сложный вопрос ты задал, дядя Степан, нелегко на него ответить. Но я попробую, — Максим немного подумал. — Ты ведь газеты читаешь, радио слушаешь, знаешь что американцы атомной войной грозят?.
— А как же! Почитай, нет места на Земле, где бы ни кляли их, иродов. А им все неймется. Только одного я не пойму: что, эти самые атомные бомбы у американцев-то, лучше наших, что ли?
— Нет, у нас не хуже.
— Так, может, побольше успели они их наготовить, что грозят пойти на нас?
— И тут они нас не обошли. Да и не важно, кто кого опередил. Дело в том, что бомб этих на Земле столько, что кто бы войну ни начал, как бы она ни повернулась, все разно никто из людей не уцелеет, ничего живого не останется. А война, она может начаться и по пустяку, скажем, по ошибке какой-нибудь. Значит, единственное, что может спасти мир, это сделать так, чтобы бомбы просто не могли взорваться. Все бомбы, сколько их ни есть на Земле.
— Да как это сделаешь? Кто такое сможет?
— А вот в моем диске и моих бумагах как раз и написано, как это сделать.
— Вон оно что! И ты, выходит, знаешь, как эти самые бомбы изничтожить?
— Знаю, дядя Степан. Все дело в одной крохотной частичке — «нейтрино». Стоит эти частички заставить работать как надо — и все бомбы выйдут из строя.
— Она что же, твоя нейтрина, вроде, значит, как вода для пороха?
— Да, пожалуй, ты верно сказал. Только очень не просто заставить работать такую «воду». Но мы сделаем это, Дядя Степан!
— Хорошо бы, Владимирыч…
— Ну вот, теперь они тут расселись! — снова послышался ворчливый голос Клавдии, с грохотом поставившей перед ними ведро с водой и тряпкой.
