Последние хорошие места | страница 8



— Нет.

— Я пошел здесь из-за собак. Узнав нас, они замолчат, но кто-нибудь может услышать лай.

— Ага,— сказала сестра,— а когда они замолчат, все сразу поймут, что это мы.

Впереди уже была различима темная грань холмов за дорогой. Они пересекли еще одно сжатое поле, перешли ручей с глубоко просевшим руслом, поднялись по стерне следующего поля и подошли снова к забору и песчаной дороге, за которой сплошною массой чернели заросли молодых стволов и кустарника.

— Подожди, я сейчас перелезу и помогу тебе,— сказал Ник.— Хочу взглянуть на дорогу.

С забора он окинул взглядом холмистый край и увидел темное пятно рощи у своего дома и лунный блеск озера, потом перевел взгляд на дорогу.

— Они не смогут выследить, как мы сюда пришли,— сказал он сестре,— и вряд ли заметят следы на песке. Если ветки не будут сильно царапаться, можно идти по обочине.

— Ники, мне кажется, они вообще не могут никого выследить. Вспомни, как они ждали, что ты сам к ним придешь, а за ужином и после надрались оба.

— Они были у пирса,— напомнил Ник,— и я тоже как раз там был. Если б не ты, они б меня сцапали.

— Вот уж не надо большого ума догадаться, что ты будешь на речке, после того как мать проговорилась, что ты пошел на рыбалку. Когда я убежала, они наверняка выяснили, что все лодки на месте, а раз так, значит, ты на речке. Все знают, что ты всегда ловишь рыбу за мельницей и давильней. Они еще долго соображали это.

— Все равно,— сказал Ник,— все равно они тогда были совсем рядом.

Сестра прикладом вперед просунула ему карабин, пролезла между жердинами и встала рядом с ним на дороге. Протянув руку, Ник погладил ее по голове.

— Устала страшно, Махоня?

— Нет, все отлично. Я слишком счастлива, чтобы уставать.

— Пока не устанешь, иди по песку, где их лошади оставили следы от копыт. Песок рыхлый, следы высохнут и будут незаметны, а я пойду по твердой обочине.

— Я тоже могу идти по обочине.

— Не надо, поцарапаешься.

Постоянно оскальзываясь, они выбрались на верх гряды, разделявшей два озера. С обеих сторон к дороге выходил густой и темный молодой лес. С обочин к лесу тянулись кусты малины и куманики. Вершины холмов виднелись впереди, подобно просветам в чаще. Луна была уже низко.

— Махоня, как дела? — окликнул сестренку Ник.

— Здорово. Ники, а убегать из дому всегда так же здорово?

— Нет. Обычно бывает одиноко.

— А тебе бывало очень одиноко?

— Ужасно. До черноты.

— А как ты думаешь, со мной тебе будет одиноко?

— Нет.

— А ничего, что ты пошел со мной, а не с Труди?