— Да что ты все время «Труди», «Труди»?!
— Я не все время. Может, просто ты о ней думал и решил, что это я о ней говорю.
— Умная ты до чего,— сказал Ник.— Я про нее подумал, потому что ты мне сказала, где она, а когда я узнал, где она, то уже стал думать, что она делает, и вообще.
— Пожалуй, я зря пошла.
— А я говорил, что тебе нечего ходить.
— Черт,— сказала сестра.— Мы что, станем как остальные и будем ссориться? Я пойду домой. Тебе не придется терпеть меня.
— Заткнись,— сказал Ник.
— Не надо так, Ники! Я уйду или останусь, как ты захочешь. Скажешь, чтоб я ушла,— уйду. Но ссориться я не буду. Что мы, не насмотрелись семейных ссор?
— Насмотрелись,— кивнул Ник.
— Я тебе навязалась, но я специально все так устроила, чтобы тебе не мешать. И я же уберегла тебя от них, правда?
Они снова вышли на высоту и снова увидели озеро, хотя оно казалось узким и выглядело скорее как большая река.
— Мы пойдем напрямик,— сказал Ник Адамс,— и выйдем на старую дорогу от лесосеки. Если ты хочешь идти домой, то здесь пора поворачивать.
Он снял рюкзак, оттащил его к лесу. Сестра прислонила к рюкзаку карабин.
— Садись, отдохни, Махоня,— сказал Ник.— Мы оба устали.
Он откинулся на рюкзак, сестра легла рядом, положив ему голову на плечо.
— Я не уйду, пока ты меня не прогонишь, Ники,— сказала она,— Я только не хочу ссор. Даешь слово, что мы не будем ссориться?
— Даю.
— А я не буду про Труди.
— К черту Труди.
— Я хочу быть полезным и верным товарищем.
— Ты мой полезный и верный товарищ. Ничего, если мне станет не по себе и я это спутаю с одиночеством?
— Ничего. Мы будем заботиться друг о друге, нам будет весело, и все будет хорошо.
— Отлично. Начнем прямо сейчас?
— А мне все время так.
— Нам надо пройти тяжелый кусок, потом еще очень трудный кусок, и мы на месте. Выйти можно, когда рассветет. Поспи, Махоня. Тебе тепло?
— Конечно, тепло. Я же в свитере.
Она свернулась рядом с ним и уснула. Скоро заснул и Ник. Проспав два часа, он проснулся от утреннего света.
Ник блуждал по лесу, пока не вышел к старой дороге с лесосеки.
— Чтобы не оставлять следов,— объяснил он сестре.
Дорога заросла так, что приходилось то и дело идти в наклонку под ветками.
— Как в туннеле,— сказала сестра.
— Скоро станет пореже.
— Я здесь была когда-нибудь?
— Нет, так далеко на охоту я тебя никогда не брал.
— Отсюда можно пройти в твои места?
— Нет, Махоня. Теперь мы будем долго пробираться через огромное страшное болото. До тех мест вообще никому не добраться.
