И вот наступил момент, когда я почувствовал, что пора заканчивать. Мы остановились в одну секунду, и па с Мерседес зааплодировали, на вид сильно, что есть мочи, но все-таки нежно, так мягко и деликатно, что ни звука не было слышно. Нас это рассмешило, мы захохотали. Бабуля Эрра покружила меня вместе с табуретом, потом подхватила на руки:
— Видишь? Ты сыграл!
И она еще раз легко пронесла меня пол мышкой через всю комнату.
— Мне послышалось, будто я различаю там несколько слов, Эрра, — сказал па. — Ну, может, не слов, а слогов, они у тебя выпрыгивали то здесь, то там… Глядишь, и ты постепенно очеловечишься, а?
— Я всегда была человечной! — Бабуля Эрра широко улыбнулась. — Но, что верно, то верно: я теперь иногда вплетаю в свое пение словцо-другое. Это из-за Мерседес. Она — волшебница слова.
— Это правда? — спросил я у Мерседес, когда бабуля усаживала меня в кресло.
— О, — ответила Мерседес, — волшебство не во мне. Оно в людях и во всем, что творится между ними. Чтобы использовать эту магию, нужно научиться сосредоточиваться, вот и весь секрет.
— Для меня это проблема, — вздохнул па.
— Тс-с! — Мерседес приложила палец к губам. В наступившей тишине она низким, резким голосом прибавила: — Иногда для волшебства достаточно закрыть глаза и внимательно вслушаться. Ты готов, Рэндл?
— Готов.
— Отлично. Тогда слушай. У тебя в мозгу белоснежное облако, оно похоже на ватный шар… Ты его видишь?
— Да.
— Ну вот… от этого облака тянется хвост из множества разноцветных лент с бантиками, как у воздушного змея… Банты скреплены друг с другом… Это слова… Если будешь тянуть осторожно — они такое принесут тебе с той стороны облака!
Я открыл глаза, но Мерседес с улыбкой покачала головой:
— Смотри внутрь себя, и глаза будут закрыты. Вот так. Хорошо. Теперь начинается волшебство. Образы будут переходить из моего сознания в твое. И ты увидишь все, что я назову.
Она продолжала говорить глухим низким голосом, делая паузу после каждого слова:
— Вот… мертвый ворон… А это… фея с радужными крыльями… Это — миска с овсяной кашей… Ты видишь их, Рэндл?
Я кивнул утвердительно, потому что и правда… Молчание было долгим и полным, я погрузился в него с головой и увидел недвижного ворона с остекленевшим полузакрытым глазом, диадему, искрящуюся в золотистых локонах феи, и парок, что поднимался над миской с горячей кашей, какую па иногда варил для меня зимним утром, это вкуснятина, если с сахаром, со сливками и даже иногда с изюмом.
