Не успел Артур подойти к двери, как она отворилась. Навстречу вышли дон Донато и Маша, переодевшаяся в просторный сарафан, сандалии.
— Наконец‑то! — сказала она. — Мы увидели вас из окна. Не обгорели? У вас пунцовая шея.
В эту минуту откуда‑то сверху послышался зов:
—Дон Донато! Маша! Чао, Артуро! — на балконе пятого или четвёртого этажа одного из тылом выходящих во двор домов, Артур разглядел призывно машущую женщину.
— Аванти! Вперёд! — Донато ухватил Машу с Артуром под руки и стремительно повёл их двором мимо кустов роз, мимо стены, покрытой каскадами красных цветков бугенвилеи. — Идём манжаре — обедать к Лючии!
Через калитку в металлической ограде они вышли на улицу, прошли у ступеней, ведущих к порталу новенького, с иголочки, громадного костёла.
— Это и есть наше жилище, — объяснила Маша. — Только вход с другой стороны двора. Поняли? Костёл Святого Семейства — Сакра Фамилия!
Артур задрал голову, увидел возносящуюся ввысь четырёхугольную колокольню.
Пройдя мимо углового цветочного магазина, выставившего свои ведра и вазы с георгинами и гладиолусами на тротуар, они свернули налево и оказались у двери с кнопками переговорных устройств. Донато нажал на одну из них.
Лифта не было. Артур не без труда поднялся со всеми на четвёртый этаж, где в проёме раскрытой двери, как картина в раме, уже ждала немолодая сияющая улыбкой женщина в белом фартуке.
Артур решил было представиться. Но Лючия попросту расцеловала его в обе щеки.
Простотой и сердечностью обдавала сама атмосфера залитой солнечным светом квартиры, где в гостиной за накрытым столом уже ждали доброжелательно улыбающиеся люди.
Артур жестом показал, что ему нужно умыться. Лючия ввела его в ванную, подала чистое полотенце.
Здесь всё блистало чистотой. Гранёное по краям зеркало над раковиной умывальника весело отражало пробивающиеся сквозь жалюзи солнечные лучи.
Артур смывал с лица и рук морскую соль, чувствовал, как что‑то давно забытое, чуть ли не со времён детства, возрождается в нём, и этому чувству не было иного названия, кроме как — счастье.
«А говорят — невозможно дважды войти в одну и ту же реку,» — подумал он и, пустив холодную воду, прильнул пересохшими от жажды губами к никелированному крану.
Вода оказалась необыкновенно вкусная, сладкая. Похожа на воду из горной реки Техури в Абхазии возле раскопок античного города Архео- полиса, где когда‑то Артур жил у крестьянина Аполлона Гвасалия и его жены Тамрико. Было у них четверо ребят. Старшего мальчика, который, если не трудился с матерью в саду, всё время рисовал, звали Давид. Имена остальных Артур сейчас, к досаде своей, почему‑то вспомнить не смог.
