Госпожа Клепанда. Ах, чай! И что за моду заводят — это же бурда! Мне милее чашечка кофе.
Госпожа аптекарша. Я согласна с вами, фрау фон Клепанда,— от этого чаю сыт не будешь.
Дамы смеются.
Госпожа комиссарша. В первый раз слышу, фрау бюргермейстер, что вы были у Скалицкой. Я четыре дня провела в гостях в деревне — пригласили на масленицу друзья мужа, люди, знаете, простые, что верно, то верно,— я там достаточно наскучалась. Мне очень интересно,— пожалуйста, расскажите, как вы провели время у Скалицких, что там видели, кто у них был?
— Больше всего мужчины, сами понимаете, господа из Праги, она представила мне их как литераторов.
— Литераторы? — отзывается госпожа Клепанда.—Гм, это те самые, которые поют на клиросе?
Барышня Камилла усмехается и говорит:
— Нет, фрау фон Клепанда, литератор — это тот, кто пишет книги.
— Гм, значит — писари; тоже ничего благородного,— отвечает госпожа Клепанда.
— О благородстве и речи нет. — Бургомистерша отрицательно качает головой.— Если бы я знала это заранее, уж наверняка не позволила бы Кади и Фини пойти туда. И эти мужчины! Вели себя как дома, солидностью и не пахло. Я то думала — приехали господа из Праги, девочкам будет хорошее развлечение (ведь здесь, по совести, удовольствий для них немного), но потом пожалела.
— Но что же там делалось, скажите на милость? — спрашивает комиссарша.— Говорят, у нее слишком вольный тон, просто скандальный; я, боже сохрани, не хочу сплетничать, но так все говорят.
— Это правда, там все в высшей степени неприлично: когда я вошла в гостиную, все поклонились, как деревянные куклы, а чтоб руку поцеловать — никому и в голову не пришло. И все обращаются запросто, по-чешски: «барышня». Мы страшно смутились, да и кто разберется в этом искусственном языке! И потом, что за невоспитанность — говорить, будто нам надо бы его знать! Как вам нравится? И это еще не все. В конце концов один из этих господ начал играть на пианино — все вспомнили о танцах. Стали танцевать. Я сидела в диванной, а потом мы тоже вышли в зал. И подумайте только, кого я вижу в паре позади моей дочери? Нет, никогда не угадаете... горничную Скалицких с одним из этих литературщиков!
— Ах, какой ужас! Это же просто скандал! И как ей не стыдно! — раздались за столом такие и им подобные восклицания.
— Можете мне поверить,— продолжает бургомистерша,— я не знала, куда деваться от стыда,— моя дочь в одном ряду со служанкой! Я ее, конечно, тут же отозвала, мы оделись и ушли домой. Другая хозяйка хоть извинилась бы, сказала бы, что, мол, произошла ошибка,— так нет, она мне еще в лицо заявила, что обойдется и без меня!
