Эйта нашла старое грачикно одеяло, подушку и бросила их гостю, а сама пошла к себе. Правда, дверь в её комнату была хилая и не закрывалась толком, но засыпая, девушка слышала как возится, укладываясь, Улеб, дверь скрипнула, это мужчина привалился к ней спиной, теперь войти в комнату незаметно было невозможно. Эйта закрыла глаза и дала сну победить себя.
Утром Милко стало легче, он хоть и лежал с высокой температурой, но лежал как человек. Улеб убежал в лес поохотиться, обременять хозяйку и лишать её последних продуктов он не хотел. К обеду он приволок к домику колдуньи небольшого оленя.
— Как же ты его один завалил? — удивилась девушка.
— Не спрашивай, — отмахнулся мужчина, но по нему было видно, что добыча далась ему нелегко. — Дай лучше нож поострее, я шкуру сниму.
Эйта принесла нож и с удовольствием смотрела как ловко Улеб работает.
— Хороший у тебя лес, зверья много. Люди сюда, видать, не часто забредают.
— Далеко отсюда люди, — сказала Эйта и нахмурилась.
— Что? — уловил смену её настроения волкодлак.
— Были далеко, теперь вот рядом поселились.
— Уже наведывались? — догадался Улеб. Девушка кивнула.
— Ну так пугнула бы как следует.
— Я и пугнула, только следом князь с дружиной пожаловал.
— Ох ты ж, — покачал головой мужчина. — И на чём порешили?
— Да ни на чём, — девушка вздохнула. — Я вот всё жду когда они снова придут, в этот раз, почитай, подготовятся и просто так я их в озеро не загоню.
— А зачем же ты их в озеро загоняла? — засмеялся Улеб.
— Их двенадцать было, а я одна, — как ребёнку пояснила Эйта.
— Так они ж не глиняные, в воде, чай не растаяли.
— В воде русалок полно, а русалки они силой живой питаются.
— Эка ты…, — крякнул мужчина, и смеяться ему как‑то сразу расхотелось. — И что, всех утопила?
— Зачем мне это? — удивилась Эйта. — Нет, просто дала нежити подкрепиться, заодно и сил у дружины с князем забрала. Они когда из воды вылезли, уже не такие воинственные были.
— Я уж думал, уморила всех, — мужчина едва заметно облегчённо выдохнул. — И что тебе князь после общения с русалками сказал?
— Да ничего, сначала грозился, потом служить ему предлагал.
— А ты?
— А что я? — переспросила Эйта — На что мне кому‑то служить?
— Ну всё не одной быть, — пожал плечами Улеб. — Одной, поди, плохо.
— Нормально, — сердито сказала девушка и встала.
— Не обижайся, сердить тебя у меня мысли не было. Прости, коли что не так сказал. Люди разные бывают, тебе, значит, одной лучше, чем с людьми. Родные то у тебя есть?
