Понадобилось еще треть века, чтобы люди решились на следующий подход. К тому времени старшие из первой генерации сверхлюдей доминировали в принятии решений Всемирного Совета, который пришел на смену многочисленным правительствам разрозненных стран и народов. Границы были забыты. Поля и фермы зарастали лесом или ковылем. Возвращались к жизни исчезнувшие виды животных. Просыпался древний разум. В леса вернулись дриады, в полях паслись единороги, и даже кракен не казался редкостью в холодных, северных морях…
Третья экспедиция к Урбену носила праздничный характер: все ждали вспышки интенсивности облучения и новых людей, с новыми, совсем уж невероятными способностями.
Дверь не обманула ожиданий: налетел очередной солнечный шторм, и у людей появились новые способности. Разумеется, космические. Новые люди в границах своего тела могли менять фундаментальные законы, превращать «ничто» в «нечто» и прогуливаться между звезд. Черный цвет космоса стал символом эпохи.
Люди рванулись во Вселенную, но вскоре начали возвращаться. Каждый житель Земли мог получить в свое распоряжение целую планету, но что на ней делать одному?..
Да, побаловавшись космосом, люди понемногу возвращались домой, на Землю. А потом кто-то оказался у Двери и снова попробовал ее открыть. На этот раз Солнце не выдержало, и теперь человечество вынуждено было разлететься по космосу, словно невесомые семена одуванчика…
* * *
«Захар! Захар! — даже с расстояния шести астрономических единиц в голосе жены легко угадывались нотки беспокойства. — Почему медлишь? Ты — последний. Я на Ганимеде. Жду тебя».
«Вот сейчас все брошу и пойду на Юпитер, — проворчал Захар в ответ, — дай с другом договорить».
Юпитер был в «соединении». Между ним и Землей расширялось смертоносное облако разогретой до десяти миллионов градусов плазмы. И все-таки Захар «слышал» Кристину легко, не напрягаясь.
— Что будешь делать? — спросил Водяной.
— Отправлюсь к звездам. Здесь нельзя оставаться.
Найду подходящую планету и попытаюсь вас всех в точности воспроизвести. Тебя, твоих родственников… всех.
Своих не хочешь предупредить о конце света?
— А смысл? Пусть резвятся. Как я понял — минут пять осталось?
— Три. — Захар сделал глубокий вдох, вдыхая напоследок свежий морской воздух. — Да. Пожалуй, я смогу все это скопировать. Я всех чувствую. Даже катрана, который увел у меня сетку с наживкой. Наверное, это потому, что я — последний.
— Тогда и людей не забудь, — посоветовал Водяной. — Хоть и вздорный вы народец, но… веселый, что ли. И еще, если уж о веселье… Сделай так, чтоб по ночам над головой что-нибудь висело.
