Игнатов искоса наблюдал за ним.
— Что с тобой?
— Ничего, — с усилием ответил Слановский, — похоже, что я немного простудился.
Игнатов продолжал разглагольствовать!
— Позавчера я совсем случайно узнал, что ты служил у полковника Додева.
— Да, тогда он был моим командиром батальона.
— Тебе следовало бы знать, что он очень хорошего мнения о тебе.
— Но, кажется, вы с ним не согласны?
— С чем? — не понял его намека Игнатов и уставился на него.
— Да именно с его отношением ко мне.
— Ах вот что! Ну посмотрим. Если заслужишь, другое дело. Тогда и я не останусь в долгу. Сели мы в галошу минувшей ночью. Представился такой случай показать себя! Сами к нам пришли партизаны, своими ногами! А мы их проморгали. Надеюсь, что и ты убедился в простой истине: запугать их можно только одним — беспощадным истреблением.
Голова Слановского работала лихорадочно и путанно. Сознавая, что попадает в безвыходное положение, он последним усилием воли попытался овладеть собой и хотя бы внешне сохранить спокойствие. Но Игнатов хорошо понимал его состояние и поэтому продолжал играть на нервах подпоручика.
— Ты знаешь коммунистов, которых привели из вашего села? — спросил он после короткого молчания.
— Так точно.
— Мы не ошиблись, не так ли?
— Не могу знать.
— Имей в виду, что эти — самые главные, но есть и другие. Будем живы и здоровы, так и до них доберемся. Ты что так побледнел? Уж нет ли среди них кого-нибудь из твоих родственников или друзей?
Слановский продолжал молчать. В ушах шумело, он был не в состоянии связать и привести в порядок свои мысли. А Игнатов с циничной настойчивостью продолжал допытываться:
— Может, у тебя были какие-нибудь дела с ними? Так я тут ни при чем! — Он опустился на стул, закурил сигарету и рассеянно поглядел в окно. — Могу я узнать, где ты был прошлой ночью до половины второго?
— На улице.
— А с кем, если не секрет?
У Слановского снова пересохло в горле. Ему было очень обидно, что человек, к которому он питает чувство особой неприязни, с такой легкостью вмешивается в его самые интимные дела, но тем не менее он решил, что лгать было бы ниже его достоинства, и поэтому откровенно признался:
— Со знакомой. — Его бледность быстро перешла в румянец.
— Похоже, что девушки легко липнут к тебе. И давно ты ее знаешь?
— Несколько лет. После демобилизации я несколько лет работал учителем. С тех пор мы и знакомы.
— Ах, значит, старая дружба, — многозначительно осклабился Игнатов и тут же изменил выражение лица. — Этой ночью будет много работы. Не хочешь ли поприсутствовать на допросе? — уставился он на Слановского.
