Например, мама ему как-то сказала:
— Сходи, Боря, в продуктовый магазин, купи колбасы любительской и сахарный песок.
Папа собрался с удовольствием, даже честь отдал:
— Слушаю, — сказал ей, — товарищ генерал!
Выбил он чек в кассе и пошёл к продавцу, а там очередь. Впереди ветхая старушечка оказалась. И вот эта старушечка берёт и берёт продукты, накладывает их в мешок, а папа никак колбасу и сахар получить не может. Вот он и стал от нечего делать крутить чек в руках. Вертел-вертел, пока цифры не стёрлись, а когда бабушка стала поднимать свою торбочку и, покачиваясь, пошла из магазина, папа бросился за ней следом и помог пронести ей тяжести до самого дома. Вернулся. И предъявил свой истерзанный чек продавщице.
— Что это? — удивилась продавщица.
— Чек. — И папа назвал продукты, за которые заплатил.
— Нет, — покачала головой продавщица, — чек — это денежный документ, а вы мне подаёте… макулатуру.
Пришлось папе снова платить. Домой он пришёл расстроенный. Отдал маме продукты и заявил категорически, чтобы мама освободила его от такой работы.
— В воздухе не было ни магазинов, ни чеков, — сказал папа. — Никто не просил меня стоять в очереди.
И верно. Мой папа, Борис Борисович Дырочкин, как я говорил, был до недавнего времени военным лётчиком. Летал он на истребителях и достигал такой скорости, что обгонял звук. В дивизии, где мы служили, папу называли: воздушный сокол, ас, мастер высшего пилотажа. К самолёту папа шёл как на праздник, и чем труднее предстоял у него полёт, тем лучше и веселее он себя чувствовал, тем счастливее возвращался домой. Придёт с трудного полёта, глаза горят, поцелует меня и маму, потреплет Мотьку, скажет что-то забавное.
Пока папа ест, мама сидит напротив и смотрит на него. А он доест и тоже смотреть на неё начинает, а когда я окажусь рядом, то и на меня смотрит. Так мы сидим за столом всей семьёй и друг на друга смотрим, никаких вопросов не задаём. О своих боевых успехах папа никогда не рассказывал — это его друзья говорили. Мама бледнела, когда они расписывали папин «штопор», или папину «петлю», или папину «бочку».
— Ты уже не мальчик, Боря, — говорила мама. — Зачем тебе «штопор»?
А он:
— Я, Олечка, в небе себя мальчиком чувствую, там у меня возраста нет.
Когда папа уходил в запас, вся его боевая часть была опечалена. Приехал главный генерал. Выстроил личный состав. Главный генерал подошёл к папе и крепко его обнял.
— Спасибо, — сказал генерал, — что вы так замечательно служили Родине.
