— Нина, возьми Розу!
Нина было выпятила недовольно губы, но, увидев, как сама Зойка подхватила Таню, подняла Розу, совсем ослабевшую, едва державшуюся на ногах. Колонна двинулась быстрее.
Скоро уже можно было различить небольшие сакли, сложенные из чёрно-серого сланца. Впереди стояло маленькое селение. Вид у него был тоскливый, безрадостный, но надо было где-то передохнуть, и Зойка повела ребят к селению.
Первая сакля оказалась забитой наглухо. Зойка толкнула дверь во вторую. Дверь тихо заскрипела и, не открывшись до конца, снова вернулась на место. Из сакли никто не вышел. Зойке стало жутко, но она, преодолевая страх, направилась к третьей. Эта тоже была забита, как и первая.
Зойка осмотрелась: нигде ни души. Во дворах не было даже ни одной кошки или собаки. Будто страшный мор опустошил это селение. Где же люди? Как страшно… На миг ей показалось, что вся земля уже сожжена войной. Не осталось ни деревца, ни кустика, ни травинки. Только эти чёрно-серые, похожие на пепел, пустые сакли и они, обездоленные, заброшенные сюда жестокой судьбой дети.
Она беспомощно опустила руки и повернулась к ребятам. Как жутко они молчат. Молчат и ждут… Зойка решительно шагнула к последней сакле. Дверь легко отворилась, и первое, что увидела Зойка, была стена, на которой висели в ряд пять мохнатых бурок. На полу, лицом к стене, низко склонив голову, сидела женщина в чёрном платье.
Зойка не видела, стара женщина или молода. Трудно было также понять, жива она или застыла вот так, настигнутая внезапной смертью. Зойка робко кашлянула, но женщина не шевельнулась. Чувствуя, как в животе завертелся холодный клубочек страха, Зойка нерешительно сказала:
— Здравствуйте.
Женщина медленно повернула голову. Из-под чёрного платка, закрывавшего почти всё лицо и плечи, строго глянули на Зойку большие скорбные глаза. В них не было ни удивления, ни вопроса, только эта бесконечная скорбь.
— Здравствуйте, — повторила Зойка, обрадовавшись, что женщина всё-таки жива. — А где остальные люди?
Женщина встала, опираясь о пол руками, и Зойка поняла, что ей уже немало лет, пожалуй, даже слишком много. Старуха, не отвечая, пошла к двери. Зойка шагнула за порог, уступая ей дорогу. Старуха вышла из сакли. Маленький дворик был до отказа забит детьми. Кто сидел на горячих камнях, кто опустился прямо на землю, кто продолжал стоять, прислонившись к сакле. Люда держала на коленях Розу. Все дети сильно страдали от жары. Пот струился по запыленным лицам, и казалось, что это текут чёрные слезы.
