Бывший таможенник похлопал рукой по своему чемодану. На секунду мне показалось, что сквозь неплотно закрытую крышку блеснул луч света.
— Я желаю вам удачи! — воодушевленно сказал я.
— Да, да… — пробормотал он, допил свою третью чашку кофе, затем попытался встать, но ноги подвели его, и он рухнул обратно на стул. — В чем дело?.. У меня все кружится перед глазами…
— Вам следует отдохнуть, — как можно мягче сказал я.
— Что вы мне подсыпали?!
Мне не потребовалось отвечать — мой собеседник закрыл глаза, дыхание стало ровным.
Я осторожно поднял чемодан на стол. Щелкнул замками-фиксаторами, и из щелей полился яркий поток света. Я помедлил секунду, затем откинул крышку.
На мгновение мне показалось, что я ослеп — слишком ярким было сияние, вырвавшееся наружу. В то же время я услышал сухой, шелестящий звук, как будто на пол кто-то просыпал горсть металлических шариков. Прищурившись, я посмотрел на содержимое чемодана. Он был доверху набит упаковочными шариками-светлячками.
Я вздохнул и закрыл крышку. Чего-то подобного я и ожидал. Без подзарядки эти шарики потускнеют через несколько дней и вряд ли сгодятся в качестве оружия для межзвездного Дон Кихота.
Таможенник лежал на сиденьях, и на лице у него была мирная улыбка. Что снилось ему? Будто он приехал в логово самого заклятого врага, в самый темный уголок Вселенной, открыл свое тайное оружие и низверг чудовище?
По крайней мере, теперь мне известно, что он не опасен.
В мои обязанности главного врача на корабле входит контроль за поведением пассажиров, и этот человек сразу привлек внимание других попутчиков и охраны — он почти не спал, бродил по территории корабля, не расставаясь со своим чемоданом.
Приборы подтвердили, что опасного оружия там нет, но все же стоило перепроверить. Мне удалось расположить беспокойного пассажира к себе и дать ему поделиться своей историей. Бедный таможенник! Я слышал о его планете, на которой не бывает ночи — в космосе это не такая уж и редкость.
Я вызвал охрану, чтобы пассажира перенесли в его каюту. Когда действие снотворного кончится, он, скорее всего, не вспомнит нашего разговора. По должностной инструкции я обязан доложить о его состоянии в медицинскую службу в космопорте прилета. И дальнейшую судьбу пассажира буду решать уже не я.
Я ждал охрану и смотрел на звезды, на мириады светящихся огоньков во тьме и думал о том, что если баланс света и тьмы смещен, то скорее уж в сторону тьмы.
От раздумий меня отвлекло покашливание моего невольного пациента. Вскоре его дыхание восстановилось, но я был готов поклясться, что в момент кашля с губ сорвалось маленькое облачко тьмы. Мгновение оно парило в воздухе, а потом растаяло без следа.
