— Однако я пока не вполне уверен, куда направляюсь.
— Что привело тебя так далеко? — спросил трактирщик.
Ламб начал закручивать влажные рукава рубашки, большие мускулы перекатывались на его предплечьях, покрытых седыми волосами.
— Преследую тут кое-каких людей.
Рыжеволосый снова обернулся, шквал подергиваний пробежал через его плечо до лица, и на этот раз он продолжил смотреть. Шай позволила ножу выскользнуть из ее рукава, вне поля зрения за ее рукой, горячие и липкие пальцы обхватили рукоять.
— Зачем тебе это? — спросил трактирщик.
— Они сожгли мою ферму. Украли моих детей. Повесили моего друга. — Ламб говорил так, будто тут не о чем было особо болтать, затем он поднял свою кружку.
Комната провалилась в такую тишину, что внезапно стало слышно, как он глотает. Один из торговцев обернулся посмотреть, его брови были изогнуты в тревоге. Высокая Шляпа потянулся к своей кружке и так сильно ее схватил, что Шай увидела сухожилия на его руке. Лиф выбрал этот момент, чтобы проскользнуть в дверь и теперь болтался на пороге, мокрый и бледный, не зная, что ему делать. Но все были слишком сосредоточены на Ламбе, чтобы уделять ему какое-либо внимание.
— Скверные люди, несомненно, — продолжил он. — Они крали детей по всей Близкой Стране и оставляли за собой лишь повешенных. Наверное, дюжину я похоронил за последние несколько дней.
— Сколько этих ублюдков?
— Около двадцати.
— Послать за ними команду, чтобы отыскать? — Хотя трактирщик выглядел так, словно предпочел бы остаться вытирать свои кружки дальше, и кто стал бы его винить?
Ламб покачал головой.
— Нет смысла. Они уже давно свалили.
— Точно. Ну… полагаю, правосудие поймает их, раньше или позже. Говорят, правосудие всегда настигает.
— Правосудие сможет забрать, что останется, когда я закончу. — Ламб завернул, наконец, рукава так, как хотел и повернулся, отклоняясь от прилавка, глядя прямо на тех троих на другом конце. Шай не знала, чего ожидать, но только не этого, только не Ламба, скалящегося и болтающего, словно не о чем было беспокоиться.
— Когда я сказал, что они свалили, это была не вполне правда. Трое от них откололись.
— Это точно? — заговорил Высокая Шляпа, уводя разговор от трактирщика, как вор уводит кошелек.
Ламб встретился с ним глазами.
— Определенно.
— Три человека, ты сказал? — рука Красавчика суетливо нашаривала топор на поясе. Настрой вокруг быстро менялся, бремя приближающегося насилия тяжело висело в этой маленькой комнате, как грозовая туча.
