Трактирщик потянулся к металлической чашке, отполированной до блеска.
— Не эту. — Ламб указал на здоровую глиняную кружку на верхней полке, старомодную и запылившуюся.
— Мне нравится то, чей вес я могу почувствовать.
— Мы говорим о кружках или о бабах? — спросил трактирщик, вытягиваясь, чтобы достать ее.
— А почему бы не о том и о другом? — ухмыльнулся Ламб. Как он может улыбаться, сейчас? Шай зыркнула на троих мужиков у другого конца прилавка, склонившихся над своими кружками.
— Ты откуда? — спросил трактирщик.
— С востока. — Ламб сбросил промокший плащ. — Северо-восток, рядом со Сквердилом.
Один из трех мужчин, с рыжими волосами, посмотрел на Ламба, шмыгнул носом и отвернулся.
— Далековато. Сотня миль, наверное.
— Может быть и больше. По дороге, что я выбрал, к тому же на чертовой воловьей повозке. Моя старая задница превратилась в фарш.
— Ну, если ты думаешь двигаться дальше на запад, я бы подумал еще раз. Много народу направляется туда, жадных до золота. Слышал, из-за них духи зашевелились.
— Это точно?
— Определенно, друг, — встрял человек в шубе, высовывая голову, как черепаха из панциря. У него был самый глубокий, самый скрипучий голос из тех, что Шай когда-либо слышала, а уж она наслушалась всяких в свое время. — Они зашевелились везде по Далекой Стране, как если разворошить муравейник. Рассерженные, объединенные и ищущие, кому бы отрезать уши, как в старые времена. Я слышал, даже Санджид снова обнажил свой меч.
— Санджид? — Трактирщик повертел головой, будто воротник был слишком тесен.
— Император Равнин собственной персоной. — Шай показалось, что старый ублюдок наслаждается своими страшилками. — Его духи вырезали целый караван старателей в пустыне не далее как пару недель назад. Тридцать человек, может быть. Отрезали им уши и носы, и не удивлюсь, если и члены тоже.
— Какого черта они с ними потом делают? — спросил, передернувшись, фермер и уставился на старую женщину-духа. Она не ответила. Даже не пошевелилась.
— Если уж ты твердо намерен ехать на запад, я бы ехал в большой компании и убедился бы, что у этой компании есть немного юмора и много хорошей стали, вот что я бы сделал. — И старик убрался обратно в свою шубу.
— Хороший совет. — Ламб поднял ту большую кружку и медленно отхлебнул. Шай сглотнула вместе с ним, внезапно тоже захотев пива. Черт, ей хотелось убраться отсюда. Убраться или приняться уже за дело. Но каким-то образом Ламб был сейчас столь же спокоен, как если бы он пахал.
