— Да в Грузии надо бы мне давно уже побывать.
— Ну, тогда лады.
— Какой хоть маршрут-то? Куда повезут?
Рожков подошёл к большой карте, висящей на стене.
— По всему Кавказу. Тбилиси — конечный пункт железнодорожного маршрута. А там поедем по Грузии на автобусах. Куда повезут — на то не наша воля. Знаю только, что до Тбилиси поедем через Махачкалу, Дербент, Баку. Это всё побережье Каспийского моря. Так что всего насмотришься. Ну, решай! Записываю?
— Пиши, — согласился Селезнёв. — Да, вот её что, Никанорыч.
— Чего?
— Запиши туда же и Кольку Смирнова. У него отпуск скоро. Страдает парень. Пусть развеется.
— Хорошо… Только ведь он… это…. говорят, поддаёт на каменку-то.
— С нами не будет. Не дадим разгуляться. Пора ему и за ум браться. Хоть отпуск по-человечески проведёт.
— Я ему всё передам, Сергей Иваныч. Но и ты поговори, предупреди.
— Поговорю… Ну, а теперь давай разбираться с твоим списком.
И Селезнёв взял бумагу, которую положил перед ним Рожков.
Небольшой светлый автобус ранним солнечным утром выехал из райцентра по асфальтовой дороге. Позади него остался городок с редкими белокаменными церквушками, густой зеленью садов и огородов, с новыми многоэтажными домами. Дорога шла с увала на увал. По сторонам её поля, луга, перелески. Порой даже казалось, что автобус плывёт по зелёным волнам холмов и полей, как белый корабль по морю.
В автобусе ехали туристы. На одном из задних сидений устроились Селезнёв и Рожков. Настроение у всех приподнятое и на передней площадке два молодых небрежно и ярко одетых человека в кепках с длинными и узкими козырьками пытались подвигнуть пассажиров на песню. У одного из парней была гитара и он давно уже ударял по струнам.
— Ну, что, споемте, друзья! До областного центра долго ехать, — предложил громко тот, что был без гитары. — Я начну, а вы за мной. Только дружно… Витёк, давай.
Второй парень ещё громче ударил по струнам и задёргался телом в такт музыки, а первый запел одну из тех пустых песен, в которых нет ни поэзии, ни смысла, а лишь примитивный набор слов:
«Время летит быстрее ракет
Люди ярче комет,
Все мы сегодня спутники солнца
Каждый из нас поэт»…
Но песня эта была так не к месту, что все пассажиры неловко молчали. Они не поддержали певца, и он закончил петь.
— Не прошибло. Во, темнота, — сказал он гитаристу и обернулся к пассажирам. — Чо, слов не знаете? Ну, тогда споём другую. Я запою, а вы только припев. Хорошо? Витёк, давай.
Витёк опять завыгибался.
