— Если брать в расчет предположение, что лориенцы скрываются в деревне среди африканцев, — объясняю я Ивану в оскорбительно медленной манере, — то команде скаутов будет крайне сложно прокрасться туда незамеченными. Лориенцы сразу же поймут, что мы не местные, и тем мы рискуем преждевременно себя выдать. Умный расчет со стороны Гвардейца. Разве не так, отец?
— Да, — признает Генерал, — все правильно.
— Почему нельзя просто разнести эту деревеньку? — спрашивает Иван. — Кому нужно это «проникновение»?
Хмыкаю.
— И через сколько, по-твоему, инцидентов а-ля Лондон, люди начнут задавать вопросы?
— Ну и что в этом такого?
— Хочешь поставить под угрозу безопасность всей нашей военной экономики ради расправы с одной единственной деревенькой, так, что ли?
— Адамус, — угрожающе гремит голос Генерала, — не желаешь повести этот инструктаж за меня?
— Нет, сэр, — отвечаю я. Иван ухмыляется.
— Касательно же твоего вопроса, Иваник, в данном случае деликатность — правильный курс действий.
Чувствую, как слегка разочарованно выдыхает Иван. Хотя подозреваю, ему едва ли знакомо значение слова «деликатность».
— Нам удалось обеспечить вам личности под прикрытие, которые не будут излишне волновать местных, — продолжает отец. — Вы двое проникните в деревню и установите, действительно ли там находится Гвардеец. Как только получите подтверждение, я направлю к вам ударную команду, ожидающую в джунглях.
Отец смеривает меня долгим взглядом, а затем поворачивается к Ивану.
— Иваник, ты руководишь операцией. Докладываешь мне напрямую.
Иван с готовностью кивает.
— Да, сэр. Конечно.
Генерал поворачивается обратно ко мне.
— Адамус, — произносит он, — не смей разочаровывать меня.
— Слушаюсь, сэр, — отвечаю я.
Иван наблюдает, как комар кусает его в руку. Напившись, насекомое неровно взлетает и падает замертво на деревянный пол хижины. Очевидно, наша кровь для них ядовита, что, тем не менее, не останавливает их от новых попыток. Иван сердито смотрит на руки, покрытые распухающими красными следами укусов.
— Надо было просто разнести это место к чертям собачьим, — брюзжит он.
Трое смуглых итальянцев из службы гуманитарной помощи делают вид, что ничего не слышали. Без понятия, за кого они нас принимают, и какую историю им впарили, чтобы убедить выдавать нас за своих волонтеров, но видно — им страшно. Вполне могу представить, что их родных удерживают где-нибудь на базе типа Западной Виржинии, или что их сотрудничество результат какой-нибудь подставы, в которую наши их втравили. Хотел бы я сказать им, что они вне опасности, что вскоре все закончится, но это было бы ложью.
