В минуты, описываемые в этой главе, сэр Осинский находился в аукционном доме Сотбис, где завершал подписание необходимых финансовых документов, в результате чего уже на следующий день он должен был стать владельцем недостающего для пентаграммы Нострадамуса розового рубина.
Миссис Скот Манкрифф на портрете, написанном Генри Реберном в 1814 году, все так же призывно и с тревогой смотрела со стены на входную дверь кабинета Осинского.
А Мария Суареш все так же покорно ждала хозяина в замке – бедная португальская мать большого семейства. В ее комнате висела фотография, на которой, на фоне скромного деревенского дома в Португалии, в сборе была вся семья: ее дедушка и бабушка, мать и отец, муж и пятеро детишек, в равной степени похожих как на Марию, так и на ее мрачноватого супруга.
Как правило, подобные фотографии внушают доверие работодателю.
«Отличный снимок, – подумала Мария Суареш, бросая последний взгляд на свое убогое жилище. – И обошелся всего в двадцать долларов: десять фотографу, десять – ранее не знакомой ей семье Суареш». Командировка инспектора Центрального национального бюро Интерпола в Лиссабоне подходила к концу. Ей уже не придется драить жесткой мочалкой дряблое тело беглого русского олигарха. И, слава Господу, ей удалось сохранить свою девичью честь, на которую неоднократно покушался объект ее наблюдений. По возвращении из служебной командировки она собиралась выйти замуж за сержанта Лиссабонской полиции… Не найдя ожидаемого, он был бы неприятно удивлен. Ну, пора на встречу с коллегами. Комиссар Патрикеев уже предупредил по телефону о том, что их кортеж подъезжает к поместью.
Весь обслуживающий персонал рыцарского замка собрался в бывшем зале пиршеств. От былого величия этого помещения остались лишь высокие арочные потолки да пара, как их называли слуги, «придурков в рыцарских доспехах». После евроремонта рыцарский зал выглядел заурядным современным помещением.
Менеджер по персоналу Дарья Погребняк ухитрилась даже, несмотря на некоторое сопротивление, построить подчиненных в шеренгу.
Когда вошли сотрудники Скотленд-Ярда, национального бюро Интерпола в Лондоне, констебли, бойцы отряда силового прикрытия, в шеренге раздались вежливые, не громкие, но похоже – искренние аплодисменты.
Это была дань профессиональному уважению человеку, придумавшему всю эту операцию и стремительно, но без суеты, доводящему ее до победного конца.
– Позвольте представить, господа, членов группы, работавших эти месяцы в поместье:
