— Ничего. Злая была как собака. Я ее спросила, куда она собралась, она сначала не ответила, а потом сказала, что поедет к родителям на несколько дней, и сразу умотала.
Да, Эрин, похоже, была в ярости, — мрачно подумала Трейси. Она встала, пошла в прихожую и набрала домашний телефон Дойлов. Послышались гудки, потом в трубке раздался мужской голос.
— Алло, — сказала Трейси. — Мистер Дойл?
— Кто говорит?
— Вы отец Эрин?
— Я хотел бы знать, с кем я говорю. Пожалуйста, представьтесь.
Трейси повесила трубку. Нет, это не Патрик Дойл. Она узнала характерные для копов интонации. Но почему копы отвечают по телефону Дойлов? И где родители Эрин? Ее охватила глубокая тревога, мерзкая и липкая, как промозглый туман. Что-то случилось, быть может, что-то очень серьезное, и в этом замешана не только Эрин. Трейси сняла с вешалки черную джинсовую куртку и сумку на длинном ремне и просунула голову в гостиную:
— Роуз, я уйду ненадолго. А ты не дергайся. Сохраняй спокойствие, хорошо?
— Но, Франческа, ты же не бросишь меня здесь одну? Я боюсь. Что, если…
Трейси закрыла дверь, чтобы не слышать ее причитаний. В голову ей пришла забавная мысль, что Роуз вовсе и не к ней обращается. Ведь на самом деле она не Франческа.
День клонился к закату. Эрин Дойл сидела в кабинете суперинтенданта Жервез и являла собою печальное зрелище. Светло-пепельные волосы до плеч, подстриженные умелой рукой нарочито небрежно, теперь и впрямь беспорядочно спутались. Красные, вспухшие от слез глаза, осунувшееся, бледное лицо. Вид угрюмый и потерянный. Ногти на руках обкусаны до крови. Джульет Дойл говорила, что за последние полгода стиль дочери сильно изменился к лучшему и она стала следить за собой, но сейчас в это трудно было поверить.
После трагедии саму Джульет на время приютила Харриет Уивер, ее подруга и соседка по Ракитовому проезду. А где находится Эрин и что с ней происходит, Джульет не волновало: их отношения были натянуты до предела. Вопрос о том, куда пристроить Эрин, решала Патриция Ю, сотрудник отдела, работающего с родственниками потерпевших; ей и в дальнейшем предстояло регулировать отношения Дойлов с полицией. После допроса Эрин, несомненно, отпустят на поруки. Никто не станет держать ее в заключении после того, что случилось с ее отцом. Журналисты, подумала Энни, поднимут страшный шум, а главное, это просто бесчеловечно — оставить девушку, только что потерявшую отца, на ночь в камере, даже если на допросе они получат реальное подтверждение ее вины.
