Рабочий засунул пистолет в карман, и лицо его осветилось радостной улыбкой. Он пошёл к двери. Анни и Вилли попрощались с ним так же, как и отец, — приветствием борцов красного фронта:
— Рот Фронт!
— Что будет с Отто? — фрау Эльснер взяла мужа за руку.
— Волноваться не надо. Рана заживёт быстро. Я вечером загляну ещё раз… Ребята, у вас у самих ничего нет, но всё-таки мне нужна ещё простыня.
— Дай ей ещё простыню.
Анни разорвала простыню. Фрау Эльснер, Вилли и Элли скатали полосы, как бинты, и хотели уже сложить их в санитарную сумку.
— Погодите, — сказал отец. — Эту сумку Анни нельзя носить на виду у полицейских. Полиция сразу поймёт…
— Возьми мой ранец! — крикнул Вилли.
— Дай Анни твою продуктовую сумку!
Фрау Эльснер вымыла сумку.
— А не позвать ли врача?.. — Она вопросительно глядела на Анни. — Я всё думаю…
— Больше, чем я, и он тебе не скажет. Но если поднимется температура…
— Никакого врача, если в этом не будет крайней необходимости, — сказал Отто Эльснер. — Да и тогда только того, кому мы доверяем. Они ведь будут стараться превратить всех врачей в шпионов. Расспрашивать, у кого те видели огнестрельные раны.
— Наши раненые не должны попасть в руки полиции, — подтвердила Анни. — Мы и в больницы их не отправляем.
И всё-таки фрау Эльснер настаивала на своем:
— Но ведь у доктора Хольца много пациентов среди рабочих.
— Доктору Хольцу я не доверяю, — хмуро сказал отец.
— Подождите, — посоветовала Анни. — В этом не будет необходимости, рана выглядит неопасной. — Она поспешно взяла продуктовую сумку. — До вечера. Слышите? Пальба приближается…
Анни уже открывала дверь. Вилли проводил её вниз до последней ступеньки.
Мать пошла на кухню — она решила сварить отцу кофе.
Элли села рядом с отцом на кровать.
— Очень больно, отец? — спросила она и боязливо потрогала пальцем свою ногу в том месте, где у отца была рана.
— Ничего страшного! — Отто Эльснер погладил руку Элли.
— Кто в тебя стрелял, отец?
— Полицейский.
— Почему? — Элли крепко ухватилась за палец отца. Пусть он её не гладит. Пусть ответит.
— Он получил приказ.
— А кто ему приказал?
— Офицер. — Отец надул худые щёки.
— Что за офицер?
Отец поглядел в окно.
— Да какой-нибудь сынок богатых людей!
— А почему он приказал?
— Потому что так пожелали капиталисты. — Отец ощупал свою ногу.
— А почему они так пожелали?
— Они боятся, Элли.
— Тебя боятся?
Выстрелы всё приближались. Пальба слышалась уже совсем близко. Отец прислушался.
Элли повторила свой вопрос:
