Вернувшись в порт, Мадлен пришлось сосредоточиться на том, чтобы заставить старенький «пежо» завестись и тронуться с места, и она с облегчением на некоторое время отвлеклась от беспокойных мыслей. Двигатель остыл, но через несколько минут верная машина ожила. Мадлен с любовью погладила приборную доску — она считала, что машины всегда откликаются на доброе отношение. Это было единственным ее суеверием, приметой, которой она неукоснительно придерживалась. Она медленно продвигалась в потоке машин к воротам, ведущим на пристань.
Поджидая своей очереди, Мадлен не выключала двигатель, завороженно смотрела на полоски серебристого света, который луна проливала на чернильно-черную воду. Когда темные волны ударили в громадный корпус парома, собиравшегося пересечь канал, она снова с беспокойством подумала о Лидии.
Когда Мадлен въезжала в Кентербери по Нью-Дувр-роуд, в городе было уже темно и пусто. У древней средневековой стены она остановилась и проверила смс-сообщения на мобильном телефоне, что делала каждый час с тех пор, как выехала из Кана. На всякий случай она дала Джоан Дэвидсон свой номер. Сообщений не было. Может быть, все в порядке?
Домик Лидии, выстроенный в викторианском стиле, находился в стороне от проезжей части, в маленьком переулке позади царственного Кентерберийского собора[7]. Шпиль собора высился над узкими улочками и домами времен Тюдоров, а экстравагантные резные украшения из камня делали его похожим на заколдованный дворец, окутанный призрачным ореолом золотистого света.
Мадлен никогда не бывала в доме Лидии в ее отсутствие и, доставая запасной ключ из потайного места под неплотно пригнанным кирпичом в садовой стене, чувствовала себя непрошеной гостьей.
Внутри прохладный воздух был пропитан знакомым ароматом лаванды. Мадлен сделала глубокий вдох, позволив приятному запаху разогнать тревогу, и впервые за весь день поверила, что все будет хорошо. Когда она несла вещи наверх, в спальню для гостей, громадные напольные часы пробили три. Однако, несмотря на столь поздний час, она совсем не хотела спать. Ей захотелось выпить, чтобы расслабиться, но в доме вряд ли было спиртное.
Спустившись вниз, она включила свет в комнате, которая одновременно служила столовой и гостиной, хотя громадный стол с ножками в виде когтистых лап, стоявший у окна, почти никогда не использовался в качестве обеденного. Сейчас он был почти доверху завален книгами и фотокопиями, на одной из которых она заметила открытый блокнот. Сверху лежали очки Лидии, а рядом стояла полупустая чашка с холодным чаем. Казалось, что Лидия только что вышла из комнаты и сейчас вернется. Мадлен раскрыла дверцы громоздкого буфета из дуба и, к своему огромному удивлению, обнаружила там бутылку шерри и хрустальный графин с янтарной жидкостью. Она вытащила стеклянную пробку и понюхала. Благодарение Богу, виски.
