…Но пока настал черед сладким пышкам, им пришлось отведать кисленького. У Гагариных сидела встревоженная и обозленная Ксения Герасимовна.
— Явились — не запылились! — приветствовала она появление нежной пары. — Я тут с ума схожу а им и горюшка мало. Куда вы запропастились?
— Да никуда, — подернул плечами Юра. — Просто гуляли.
— Дышали свежим воздухом, — присовокупила Настя.
— Видали? — всплеснула руками Ксения Герасимовна, и седые волосы ее взметнулись дыбом от возмущения. — Воздухом они дышали! — Она повернулась к Анне Тимофеевне, с укоризной поглядывающей на сына. — Недовольна я вашим парнем, Анна Тимофеевна, очень недовольна.
— Чего он еще натворил? — огорченно спросила Гагарина.
— Ведет себя кое-как…
В избу вошел Алексей Иванович и остановился у печи, чтобы не мешать разговору.
— …дерется, товарищей обижает.
— Сроду никого не обижал, — сумрачно проговорил Юра.
— Вспомни, что было после уроков…
— А зачем они с меня «масло жмали»? — вмешалась Настя.
— Не «жмали», а «жали», Жигалина, — по учительской привычке поправила Ксения Герасимовна и слегка покраснела. — Прости, Гагарин, я не знала, что ты заступился… Ладно, пошли домой, Настасья!
Зоя внесла кипящий самовар, поставила на стол.
— Может, чайку попьете, Ксения Герасимовна? — предложила Гагарина. — С горячими пышечками.
— Спасибо, Анна Тимофеевна. Мне еще гору тетрадок проверять. Бывайте здоровы.
Учительница увела разочарованную Настю, но Юра успел — уже в сенях — вручить своей подруге кулечек с теплыми пышками…
…Семья Гагариных в полном составе чаевничает под семейной лампой. Не скоро соберутся они так вот вновь за обшей домашней трапезой. Меньшой, Борька, сидит на коленях матери.
— Гагарины завсегда отличались бойцовой породой, — рассуждает Алексей Иванович, направленный в это воинственное русло известием о подвигах сына..
— Ладно тебе, Аника-воин! — Анне Тимофеевне не по душе такие разговоры.
— Правду говорю. Батька мой Иван Гагара — первый кулачный боец во всем уезде был.
— Сказал бы лучше, первый выпивоха и дебошир.
— И это верно. Он мог ведро принять — и ни в одном глазу. А ты злишься, что он ваших шахматовских завсегда колотил.
— Подумаешь, заслуга! В моей семье не дрались. Мы народ пролетарский, путиловской закваски.
— И мясоедовских пластал, — не слушая, продолжал Алексей Иванович. — Никто против него не мог устоять.
— Папань, а правда, он, поддамши, избу разваливал? — спросил Валентин.
— Не разваливал, а разбирал по бревнышку. И в тот же день обратно складывал. Золотые руки! Отменный мастер, герой, победитель!..
