— Ну да? — вежливо удивилась Настя.
— Рыжим буду!.. Тут наши летчики сели. Одного немцы подбили, а другой его прикрывал. Вза-имо-выручка, — выговорил он важно, хоть и не без труда. — Хочешь, покатаемся?
— А он же сломанный, — резонно заметила Настя.
— Да нет же!.. Знаешь, как летает? Будь здоров! Надо только залезть туда и сильно-сильно захотеть. Я сколько раз летал!.. Правда.
Настя весьма скептически относится к Юриному энтузиазму, но, как существо женственное, чувствует, что это из тех мужских глупостей, которым лучше верить или хотя бы делать вид, будто веришь, если не хочешь потерять друга.
— Ну, давай… — Она шагнула вперед и сразу провалилась в торф. — Топко!..
— Полезай на закорки!
Юра пригнулся, Настя обхватила его руками за шею и повисла у него за спиной. Он пересек узенькую подоску болота и опустил ее на крыло самолета Вскарабкался сам и помог ей забраться в кабину.
— Держись крепче. Сейчас мы взлетим.
Он делает вид, будто заводит мотор, берет на себя штурвал и отменно имитирует воющий звук самолета.
Чуть побледнев, Настя смотрит на плывущие по небу облака.
— Поднимаемся! — ликует Юра. — Чувствуешь, как высоко?
То ли налетел ветер, убыстрив ход облаков и облив тугими струями искалеченный фюзеляж и разгоряченные теки, то ли такова власть чужой убежденности и веры, но Настино сердце на миг испытало ощущение полета. Она зажмурилась и закинула голову назад, маленький рот чуть приоткрылся. Вслед за тем она испуганно распахнула глаза и крикнула.
— Назад хочу!
— Идем на посадку! — радостно откликнулся Юра.
Он перенес Настю на твердое.
— Понравилось летать?
— Ага, — сказала она равнодушно и уже совсем иным тоном — живым и мечтательным: — Пирожка бы сейчас!
— Оголодала?
Настя замотала головой.
— Я сытая. Пирожка охота… У нас каждый-каждый день пироги пекли. С яйцами, грибами, капустой, рисом, с яблоками, вишнями, черникой…
— А ты, видать, балованная! — засмеялся Гагарин.
— Конечно, — с достоинством подтвердила Настя. — Я моленое дитя.
— Как это — моленое?
— Папка с мамкой никак родить не могли. И бабка покойная меня у Бога вымолила.
— А разве Бог есть? — озадачился Юра.
— Только у старых людей. У молодых его не бывает.
— Жалко! — снова засмеялся Юра. — А то бы мы пирожка намолили!
— Посмейся еще! — обиделась Настя. — Я с тобой водиться не буду.
— Знаешь, — осенило Юру, — пойдем к нам. Мать вчера тесто ставила. Насчет пирогов — не знаю, а жамочку или пышку наверняка стрельнем.
— Пышки с вареньем — вот вкуснота! — плотоядно зажмурилось моленое дитя…
