— Никогда!
— Счастье! Радость! Как передать тебе грусть и радость моей любви?
— Молчи, — я знаю…
— Зоя! посмотри, как смотрят на нас звезды!
— Им завидно.
— Слышишь, как грустит в лесу на горах соловей?
— О чем?
— О том, что скоро-скоро мы расстанемся…
— У-ууууууу! — кричит свисток парохода, и испуганно сжимаются наши сердца мыслью: «скоро — разлука!». А в горах — это: «уууу!»…
Ночь, темная, безлунная. Только огромные звезды трепещут в темной синеве небес, мешаясь с огнями далеких встречных пароходов. Плотнее прижимаемся друг к другу, словно боимся, что Кто-то всесильный встанет между нами…
— Поцелуй меня!
— Опомнись! Что ты говоришь?!.
А сама прижалась еще ближе и нервно вздрагивает и оглядывается по сторонам. Зачем? Боится ли, что кто-нибудь услыхал неосторожное слово, или хочет и боится поцеловать? Кто скажет? Об этом знают только звезды, но они не скажут даже мне… Прошел какой-то одинокий человек и оглянулся на нас. Уходи! — не твое дело…
— Поцелуй!
— Потом… после…
— Не обманешь?
Пожала руку и шепнула:
— На прощанье! Пойдем пройтись… Тут — любопытные…
На прощанье!.. Опять защемило сердце… В загадочной зловещей темноте нагорного берега то мигали, то потухали искры огней, словно кто-то подавал условные знаки нашему врагу.
— Какая пристань?
— Симбирск! Далеко его видать: на горах он.
Мы прижались друг к другу и молчали, устремив взоры в темноту, где всё чаще вспыхивали зловещие огни невидимого города.
И любил я этот город, и ненавидел… Милый, родной город, береги мое счастье! Проклятый! — ты разлучаешь нас…
— Надо собираться, — грустно сказала Зоя и глубоко так вздохнула.
— Рано еще… Погоди!.. Я помогу тебе.
— У меня всё разбросано…
— Пойдем: не хочу смотреть на твой Симбирск!.. Взорвал бы твой Симбирск на воздух, а тебя увез бы с собой. Я тебя не пущу…
— Ой! больно руку… Надо собираться. Пусти!
Она забеспокоилась о вещах, заговорила о расплате с прислугой, о каком-то письме, о лошадях, которые должны ждать ее в Симбирске. Она уже наполовину была не со мной, и это больно обижало мое чувство. «Забудешь!».
— Что вы говорите?
— Опять — «вы»!
— Надо итти… Пока до свидания…
— А ты не забудешь?
— Что?
— Что — обещала.
— Что обещала?
— Эх, ты!.. Поцеловать…
— Да.
Вырвала руку и побежала в свою каюту. А я подошел к окну с намерением полюбоваться на моего голубя последние минуты.
— Нельзя: у меня всё разбросано…
Окно закрылось решеткой. Я постоял пред темным окном и, отойдя к перилам, погрозил горящим в темноте светлякам-огням города:
