— Она хочет надеть ее вам на голову.
Я смущенно гляжу на дамочку. На ее лице легкая и печальная улыбка.
— Это игра, в которую она любит играть. Ей нравится надевать мне шляпы на голову.
Я снова гляжу на девочку. Она нервничает, держа шляпу. Со смыслом что-то мне бурчит и приглашающее помахивает шляпой. Я наклоняюсь. Девочка надевает шляпу мне на голову и широко улыбается. Я выпрямляюсь и поправляю шляпу.
— Вы улыбаетесь, – говорит женщина.
Я смотрю на нее.
— Она прикольная.
— Она вам нравится, не так ли?
Я снова смотрю на девочку, размышляя.
— Не могу сказать. Я раньше на них и не смотрел толком.
— Лжец.
Моя сигарета мертва. Я тушу ее о кухонный стол. Она смотрит на это, хмурится, видимо, злясь на то, что я пачкаю ее и без того грязный стол, но потом она, похоже, вспоминает о пушке. Вспоминаю и я. По моей спине пробегают мурашки. На какой-то момент я утратил бдительность, когда наклонялся к девочке. Я уже мог бы быть трупом. Забавно, как мы забываем, вспоминаем и снова забываем такие вещи. Мы оба, я и эта дамочка. Одну минуту мы мило беседуем, а в следующую – ждем, что начнется бойня.
А дамочка выглядит, будто у нее свидание. Она храбрая, это видно. Можно было проследить, как это в ней выходит наружу и снова прячется – до того, как она вспомнит о пушке, и после этого. В ней как будто бы сменяют друг друга разные личности: живая, думающая, вспоминающая, а затем – бам! – она сидит на кухне, полной покрытых струпьями грязи тарелок, кофейными кругами на столешнице и копом с ручным орудием, сидящим за кухонным столом.
Я поджигаю очередную сигарету.
— Вы не пропускаете прием реджу?
— Нет, нисколько. – Она смотрит на свою дочь, держит ее за руки.
Я выпускаю клубящуюся струйку дыма изо рта.
— Но ведь вам не удалось бы выкрутиться, это безумие. Вы должны бросить реджу; вы должны найти донора спермы, который захотел бы тоже бросить реджу, так два человека убивают себя ради ребенка; вы должны в одиночестве родить ребенка, а затем вам нужно его прятать. В конце концов, вам понадобится ID-карта, чтобы снова начать реджу, потому что никто не будет давать дозу пациенту без документов. И при этом вы прекрасно знаете, что ничего из этого не сработает. Но вы все равно делаете это.
— У меня могло бы получиться. – Она поднимает на меня хмурый взгляд.
— Но не получилось.
Бам. Она снова возвращается на кухню. Проваливается в свое кресло, обнимая ребенка.
— Так почему же вы просто не поторопитесь и не сделаете это?
