— Вы их сами видели?
— Нас они не трогают. Мы воду людям даем. Аллах любит тех, кто воду людям дает. — Турабджан уводил в сторону хитрые глаза.
— Сколько их проехало? — допытывался домулла.
Сторож пожал плечами. Он не хотел впутываться. Вопрос домуллы ему не понравился. И все же он ответил:
— Проехало восемнадцать вооруженных и двое невооруженных.
— О творец, — просипел Мирза Джалал. Он все еще не мог прокашляться. — Убери, наконец, этот ядовитый дым! Открой дверь, ты, Рыболов. Мы, городские, не привыкли к такому невежеству.
Сторож, не ответив, пошел открывать дверь.
— Мы напали на след. Мы едем в Чуян-тепа, а она в Чиян-тепа, — без особого подъема проговорил домулла. — Мы правильно едем.
— Правильно едем. А албасты на дороге? — прохрипел Мирза Джалал.— Там восемнадцать бритв-сабель, там восемнадцать стреляющих на версту ружей, там зубастый, с окровавленной пастью волк — ишанский сын Кумырбек — бек головорезов, там еще Одноглазый курбаши.
— Они переехали нашу дорогу в том месте, где мой хозяин испугался теленочка... — подзуживал Ишикоч. — Они наехали на стадо, напугали теленка, и он отстал от коровы, своей матушкш. Хи, а потом теленочек превратился в албасты, в горного злого дива Гуль-и-Биобони.
Можно говорить сколько угодно колкостей. Не полезет же Мирза Джалал, слишком важный, слишком высокомерный, в спор с забиякой, как на базаре иные делают. Не полезет. Можно поострить безнаказанно.
— Они пересекли нашу дорогу и нас не заметили. Они проехали за четверть часа до нас. Я сам видел всадников вдалеке,— признался вдруг Мирза Джалал. — Аллах снизошел к нам своими милостями. Кумырбек скор на стрельбу. Он нас не видел, а если бы увидел... Проехав Булунгурский мост, они поднялись на обрыв. Они ехали по краю обрыва, но вниз не смотрели. А если и смотрели! В тугаях стоит туман.
— Надо было сказать раньше! — рассердился домулла.
— Вы, Микаил-ага, человек войны, а я — человек мира. Ваше дело проявлять храбрость. Наше дело — проявлять слабость. Что бы вы сделали? Кинулись бы на них? А? Кумырбек быстр на стрельбу и убийство!
С яростью домулла разворошил суком пылающие ветви и не утерпел, чтобы не съязвить:
— Ну-с, поклонник чертовщины, вот зачем вам понадобилось сделать из теленочка албасты. Но мы не из пугливых. На рассвете едем в Чуян-тепа. Неспроста появились здесь Кумырбек... и Одноглазый. Не иначе из-за нашей героини. Не оставим же мы ее, несчастную, в беде.
