Перешагни бездну | страница 58
Но поразительный нюх Ишикоча избавил их от ночевки в лягушачьем болоте на мокрой траве. Неизвестно, он ли, теленок ли, но так или иначетропинка вывела их к жилью.
Из тандыра вырывались яркие языки пламени. Пылавшая ярким румянцем, полногрудая, круглолицая, с толстыми, в палец, сросшимися над переносицей бровями, булунгурка пекла лепешки.
О них, о горячих лепешках, и сказал своим спутникам маленький самаркандец час назад, вскоре после встречи с назойливым албасты. Булунгурка и ее супруг Турабджан, сторож водозаборного сооружения, очень обрадовались своему пропавшему теленочку-«оборотню» и неожиданным гостям.
Ничем не показывал Ишнкоч, что он перенервничал и подосадовал. В его степном приветствии, обращенном к владельцу хижины, тандыра й красавице-булунгурке, звучало самодовольство, когда он, еще не слезая со своего Белка, важно поздоровался:
— Мол джан амонми? Здоровы ли скот и душа? Да снизойдет милость на твой дом!
И скот и душа водного сторожа Турабджана оказались в удовлетворительном состоянии. Наши путешественники чувствовали себя преотлично в низенькой, с прокопченным потолком мазанке, правда, полной дыма, но с обильным дастарханом, запашистымм поджаристыми лепёшками и рисовой кашей со сливочным маслом. Если не сидеть, а возлежать на ватной подстилке, то можно спастись от едкой гари, от которой страдал рослый, высоченный, огромный Мирза Джалал. Он никак не умещался в промежутке между паласом и дымной пеленой, кашлял и непрерывно вытирал слезы.
Ишикоч ехидничал:
— Во всем есть хорошее. Человек самое выносливое существо, ко всему привыкает. Мы все сидим тут, а комары улетучились, не выдержали.
— Хорошо! — поддержал домулла. — Злее здешних комаров не приходилось видеть.
— В Афтобруч завелись комары позлее наших, — неторопливо проронил Турабджан. Его гладкий лоб сжался в гармошку морщин, раскосые глаза посерьезнели, а светлые монгольские усики опустились еще нитке к подбородку.
— Комары? — послышался из дымного марева голос Мирза Джалала. — Кто такие?
— Кто? - насторожился домулла.
— Они сегодня выехали из Афтобруи и переправились через Зарафшан ниже Раватхаджн,— объяснил сторож.— Благодарение богу, вы не встретили их. В тугаях нехорошо, тревожно.
— Кто они? - настаивал домулла..
— Кумирбек-басмач. И с ним его угольщики. Очень злой народ. Винтовок полно! Ох, ох, опять, что ли, начинается? Пять лет мы тихо жили. Теперь колхозам плохо придется. Это так же верно, как и то, что меня зовут Турабджан — Рыболов.