— Bravo! — сказала Андреа, опустивъ голову. — Разскажите объ этомъ!
Но завоевателя обмануло это спокойствіе, ея холодность приводила его въ отчаяніе, и онъ мужественно боролся, чтобы сбросить ея ярмо. Другія дамы не препятствовали, потому что ни одна изъ нихъ не знала его сердца. Сегодня жребій палъ на одну, а, можетъ-быть, завтра, когда солнце освѣтитъ другую половину его души, падетъ на другую.
Андреа продолжала:
— Разскажите про это!
— Для чего? — отвѣчалъ онъ. — Вы такъ холодны, что я замерзаю. Милостивыя государыни и милостивые государи, наступилъ вечеръ!
Они возвращались. На обратномъ пути онъ далъ звонкую затрещину боцману и взялся за весла. Онъ ничего не видѣлъ, ничего не слышалъ, онъ гребъ, какъ медвѣдь.
Когда они доѣхали до берега, Андреа вдругъ подошла къ нему. Онъ схватилъ ее за руку и сказалъ, поблѣднѣвъ какъ мертвецъ, дрожащими губами:
— Не мучьте меня, я не могу выдерживать больше. Рѣшайте — я не любилъ ни одной женщины такъ, какъ васъ, что долженъ я дѣлать — жить или, умереть?
— Жить, — отвѣтила она радостно. — Я тебя полюбила съ перваго взгляда. Зачѣмъ, думаешь ты, мучила я тебя сегодня? Ахъ, никогда я такъ не страдала раньше! — и она смотрѣла на него большими, удивленными глазами, называла его своимъ царемъ, богомъ.
Нѣсколько дней онъ былъ совсѣмъ счастливъ: побѣда была упоительна, онъ наслаждался ею, какъ это всегда съ нимъ бывало. Потомъ опять появилось старое несчастіе, наступило пресыщеніе, изнеможеніе послѣ борьбы, отвращеніе. Онъ исчезъ оттуда, пропалъ, уѣхалъ въ слѣдующій городъ и не писалъ, не давалъ никакихъ извѣстій, не вернулся.
Съ гостиницѣ для туристовъ, куда онъ пріѣхалъ два дня назадъ, было немного народу. Было очень скучно въ городкѣ, никакихъ событій, его сердце было покойно и утомлено.
Разъ встрѣтилъ онъ послѣ обѣда, на лѣстницѣ, даму; она спускалась, онъ подымался; и онъ приподнялъ шляпу и поклонился, когда она проходила мимо. Она прошла въ садъ. Хозяинъ объяснилъ, что она остановилась въ этомъ же отелѣ: она путешествуетъ со своимъ отцомъ.
Длинное зеленое суконное платье, большая черная шляпа и хлыстъ для верховой ѣзды, — это задержало его на лѣстницѣ. Она едва взглянула на него, подобрала платье и прошла мимо. Онъ пошелъ за ней, спустился въ садъ. Было семь часовъ, выпадала роса.
— Роса, — сказалъ онъ простодушно, подошелъ къ ней и показалъ на ея ноги и повторилъ, что роса. Она посмотрѣла на него съ удивленіемъ и стала разсматривать носки своихъ ботинокъ.
