Вряд ли Гордеева каким-то способом «шифровала» эти покупки, а значит, найти их следы несложно. Ну, конечно, если знаешь, кому и как надо задавать вопросы при таком поиске. И уже к полудню Корсаков получил информацию о квартирах.
Кстати, ему повезло: принесли и копии договоров аренды, которые хитрая Мила составила. «Мальчики» были на стабильном крючке: дескать, чуть что — окажетесь на улице. Молодец, баба!
Одну квартиру занимал Роман Каримов, прибывший из Новосибирска, вторую — Денис Балюк из Ярославля.
Каримов жил ближе, значит, и начинать было удобнее с него.
Корсакову пришлось представиться журналистом, которому нужно поговорить с Ромой и расспросить соседей. Оказалось, что Рома обещал девице со второго этажа сегодня заглянуть и принести новую комедию. Ну, раз обещал, значит, появится.
Вот, Корсаков его и ждал. И дождался.
И надо же, такая неприятность. Хотя, почему — неприятность?… Даже хорошо, поправил себя Корсаков. Не похоже, чтобы такой красавчик быстро придет в себя. Спасибо, ребята, мысленно поблагодарил он пареньков, а вслух спросил, поравнявшись с группой:
— Куда спешим, пацаны?
Пацаны, казалось, только теперь заметили его присутствие.
— Дуй дальше, хрен старый, — почти беззлобно посоветовал один из них. Тот, который стоял к нему лицом.
Ну, а что, он же лицом стоит, так что все видит, отметил Корсаков и пробил. Пробил почти неуклюже, как-то бесхитростно, тягуче, чтобы паренек не жаловался потом, что, мол, били «не по правилам». Все видел, значит, должен был думать и уворачиваться. Разве красиво, вот так — вдвоем на одного?
Парень точно не ждал такого и рухнул, будто подкошенный. Корсаков-то знал, что падает паренек не от силы удара, а от его точности и отработанности. Попав в челюсть, Корсаков сбил ему равновесие, только и всего. Но этого не понимал второй нападавший, и тем более Рома.
Второй паренек попытался принять положение для какой-то кинодраки имени Джеки Чана, но делал это картинно и слишком долго. Корсаков, опережая его, нанес удар. И тоже результативный.
— Ключи где? — спросил он Рому, плохо соображающего, что же тут произошло.
Рома что-то промычал, вытаскивая руку из кармана.
Корсаков обернул руку платком, взял ключи и открыл двери. Втолкнул Рому, втащил пареньков, вошел сам.
Затем прошел на кухню, налил стакан воды:
— Пей.
— Я пить не хочу, я писать хочу, — честно признался Рома.
— Ну, сходи, да недолго, — разрешил Корсаков.
Сам он встал у двери, чтобы красавчик, не дай бог, со страху не устроил какой-нибудь шум. Но, судя по всему, это и в голову Роме не приходило.
