Когда вышел в свет роман-дилогия писателя Яныбая Хамматова «Северные амуры», один из его коллег-литераторов обронил как-то мимоходом, мол, стоило ли браться за тему участия башкирских полков в войне против наполеоновской армии при наличии монографии А. Н. Усманова «Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года».
Вряд ли есть необходимость в том, чтобы комментировать столь странный для творческого человека выпад, ибо подобное мнение не выдерживает никакой критики. Поэтому я ограничусь лишь тем, что приведу здесь ссылку на одну публикацию в газете «Киске Офе» (8.04.2003). Беседуя с известным башкирским ученым Гайсой Хусайновым, журналист Азат Ярмуллин заметил, что по истории у нас в республике выпускают больше научных книг, нежели художественных. Написанные, как правило, сложным языком, для простого читателя они, по его словам, интереса не представляют.
В начале нынешнего века молодой уфимский историк Р. Рахимов, занимающийся темой войны 1812 года, подчеркнул, что участие в той войне — звездный час башкирского народа, из чего следует вывод, что мы должны, выражаясь современным языком, всячески «раскручивать» столь выдающийся факт. Что касается Яныбая Хамматова, то он первым из числа творческой интеллигенции оценил его по достоинству и поставил перед собой цель сделать один из ярчайших эпизодов славной истории башкирского народа достоянием широких масс. А о том, насколько успешной получилась и оказалась востребованной его книга «Северные амуры», свидетельствует хотя бы тот факт, что ее московское издание 1987 года тиражом в 30 тысяч экземпляров разошлось буквально мгновенно.
В отличие от «северных амуров», образ легендарного Салавата Юлаева известен повсеместно. Его необычайной популярности в немалой степени способствовали знаменитый роман Степана Злобина, художественный фильм с участием великого Арслана Мубарякова и, безусловно, созданный скульптором Сосланбеком Тавасиевым монументальный памятник, ставший не только одной из главных достопримечательностей Уфы, но и всюду узнаваемым национальным символом.
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне и ко всему сказанному и написанному о нем уже нечего добавить. Однако он все еще продолжает будоражить умы, оставаясь источником вдохновения для башкирских поэтов и объектом внимания журналистов, историков, писателей-прозаиков. Ученые обнаруживают какие-то неизвестные доселе исторические факты и, присовокупив их к уже имеющимся, представляют еще один научный труд. Художники и литераторы ищут и находят новые формы раскрытия и воссоздания образа народного героя. И каждый из них вправе, подобно Марине Цветаевой, написавшей книгу «Мой Пушкин», называть его своим Салаватом.
