А тебе что надо в этом аду? Тебя кто сюда звал? Марш на место!..
У меня не было ни малейшего желания с ним ссориться, и я ответила почти вежливо:
— Никуда не «марш». Я здесь такой же, как и вы.
— Она — «такой же»! — буркнул Игнатюк, очевидно не поняв.
Тут Соловей прямо-таки раскис от смеха. Я укорила сердито:
— Фу ты, пустосмех. Падец покажи — и закатится. Третьей роты в батальоне сейчас нет. Ветерану — не в диво. Новичку — невдомек...
Ночь уходила медленно, точно нехотя уступая место мглистому, промозглому рассвету. Стало еще тише, теперь даже ракетницы не щелкали и не взлетали ни свои, ни чужие ракеты. Такая тишина на переднем крае не радует. Наоборот, настораживает: раз противник притаился, значит, наверняка замышляет какую-либо каверзу. И мы ждем, нацелив заряженное оружие на вражеские окопы.
Но фашисты забеспокоились только во второй половине дня. В лощине, на их позициях, началась осторожная, едва приметная для глаза возня.. Перемещение? Изготовка?..
Мой новый друг ротный Самоваров сразу же перестал зевать. Приглядевшись опытным глазом, определил:
— Ну, все. Надо комбата предупредить.
Но комбат опять уже был тут, на сей раз сразу с обоими заместителями.
Только бы не танки,— озабоченно проговорил замкомбата Ежов.
Да, только этого нам и не хватает,— поддакнул комбат не без сарказма.
Я поглядела на них обоих с немым изумлением: какие танки? Разве они пройдут по такому месиву, да еще и в гору? Впрочем, я ведь совсем не знаю боевых качеств вражеских «утюгов», а потому молчу. Ротный Самоваров более уверен:
Не пойдут.
Вот именно,— согласился с ним замкомбата Кузьмин. — Не дураки ж они, в самом деле, лезть на рожон.
Ну, ни пуха!..— пожелал неизвестно кому комбат и, выхватив из-за Мишкиного поясного ремня ракетный пистолет, выстрелил зеленой ракетой. Проворно перезарядил — и еще раз. И еще. Ясно: сигнал «Приготовиться, по местам!».
Я заткнула пальцами уши,— так неожиданно и вроде бы грозно взревели внизу, в лощине, чужие машины. Соловей сделал то же самое. А его круглые глаза глядели на меня вопросительно и тревожно: танки?!
Вместо ответа я выпускаю две красные ракеты: «Контратака! Танки!» А в глубине сознания все еще теплится крошечная надежда: а вдруг все-таки не танки? Тягачи пушечные или...
Связной командира первой роты издали жестами зовет меня в ротную нору к телефону. Звонит комат— «товарищ двадцатый» (и когда только успел долететь до своего НП? Ведь только что был здесь).
