Поднимая руки вверх, она захватила кончики своих длинных черных волос, а потом отпустила, но не все сразу. И они падали тяжелыми прядями, падали… Было ощущение, что под эту песню она танцевала сотни раз, настолько четко она ловила все переходы — из спокойного куплета в буйный припев…
Ее нога вдруг взлетела вверх, так быстро, что он почти не увидел, а скорее почувствовал это кордебалетное па. Она отклонилась всем гибким телом назад почти до «мостика», волосы качнулись в сантиметре от земли. И вдруг, вернувшись назад, выбросила к нему обе руки. У нее, оказывается, тонкие чувственные пальцы, пальцы женщины, только без маникюра.
И тут, словно кто-то щелкнул пальцами, Виктор перестал видеть в этом танец. Это и не было больше танцем. Делала ли она подобие фуэте, запрокинув голову, взбивая юбку и волосы черным пламенем, выбрасывала ли вперед стройную ногу — это не было танцем.
Это было просто движение.
Так птица вспарывает крыльями воздух, смертоносно изящный гепард гонится за антилопой, электрический скат парит в прозрачных глубинах моря. Просто движение.
Но, мой Бог, какое красивое это движение!
И все это… Полуприкрытые глаза, трепещущие крылья носа, чуть приоткрытые губы на этом прекрасном юном лице — все дышало такой трагической грацией… Казалось, сама Ночь спустилась к нему, таящая наслаждение и опасность одновременно. Стоны любви и стоны ударенного ножом ведь так похожи!
Вместе с взмахом руки царственным жестом головы она бросила волосы вверх-назад.
И все остановилось. В оцепенении.
«Ф-фу, как хорошо, что я не Гумберт…».
Захлопали за забором.
Она подошла, как будто спустилась на Землю, попирая ее, пыльную, своими маленькими каблучками.
— Я танцевала для тебя. Понравилось?
— Да.
— Женщина не танцует для мужчины просто так. Это всегда… что-то значит. Понимаешь? И… все это видят и понимают, и мои братья, они абреки. Вон там сидят.
И тут произошло страшное. Наш герой захохотал, захохотал тем неожиданнее, что секунду назад смотрел на нее чуть ли не как на ангела, сошедшего вниз. Но простим ему! Он пережил сильное потрясение, а оно, как известно, предполагает самые неожиданные реакции. С таким же успехом он мог упасть в обморок со своей табуретки.
Однако она не простила. Вспыхнув, со свистом вонзила свой взгляд куда-то ему под ключицу, повернулась так, что подолом взметнула пыль и удалилась, грациозная и гордая.
* * *
Работа закончилась около часа ночи. Заведение работает до последнего посетителя — закон. И последняя пара — мужик, стриженый ежиком и с брюшком, и его дама — благоразумно решили поэкономить силы и ушли расслабленной походкой около часа.
