Море, солнце и… | страница 9
Пустынно.
Ночной уже прохладный ветерок трепал тенты торговцев ракушками и деревянными поделками и волосы нашего героя, который решил прогуляться по набережной перед сном. Теперь он шел навстречу редким парочкам и вдруг выбрел на одинокого саксофониста, подростка лет одиннадцати-двенадцати. В геометрическом центре набережной параллельно прибою, шумевшему где-то рядом, лилась мелодия бессмертного Brubeckа, намекая, что если вам не хватает джаза… Перед пареньком, почти скрытым огромным желтопузым саксом, лежала открытая холщовая сумка. Надсмотрщика его не было видно. Виктор подошел и бросил в сумку бумажку в две гривны. Мелодия плавно закончилась.
— Привет, юноша. Как бизнес?
— Вяло. Джаз непопулярен.
— А когда он был популярен?
— В двадцатые — начале тридцатых.
— И ты помнишь такие времена? Ты б еще Наполеона вспомнил.
— Хорош подкалывать.
— Да ладно, не обижайся. Тебе бы пойти на зарплату в какой-нибудь кабак. Все лучше, чем здесь торчать.
— Я свободный художник, к тому же «Мурка» на саксе не звучит.
— Ага, и цербер твой тебя не пустит. Его ж пошлют на второй день, импресарио, блин.
— Дядя Марк неплохой, просто вино вошло в его обмен веществ. Без литра — вещества не обмениваются.
Виктор расхохотался.
— Что-то мне сегодня на умных подростков везет.
— На кого же еще повезло?
— Да так…
Тут рядом негромко просигналил автомобильный гудок и, объезжая запоздалых велорикш, мимо совсем близко прошуршал «Опель», цветом темного металлика. В нем — наша знакомая, демонстративно направившая взор в море. А также какие-то мрачного вида «пацаны». Небритые.
«Да она преследует меня сегодня».
— Вон, кстати, эта девица.
Саксофонист — по секрету, его зовут Федор — вдруг дал на саксе несколько режущих ухо, каких-то вульгарных звуков. «Ах эти желтые ботинки… фа-фа… Шагают быстро по асфальту… пап-па…»
— А причем тут мои ботинки? — Виктор взглянул на свои ноги. Он опять был в кедах. Вообще, во все поворотные или близкие к таковым моменты жизни, он почему-то оказывался в кедах. И это, в основном, было кстати — в случае драки или бегства он давал сто очков людям, обутым в сланцы. За одним, правда, исключением — смотри пример с алкоголем.
— Хэ-хэ, главная мысль — дальше. Помнишь, что было дальше?
И он заиграл еще пронзительнее и, если так можно сказать про игру на саксе, развязнее. «И ты опять идешь пешко-ом… пап-па… Я мимо проезжаю в „Чайке“!»
— А-а, вон ты о чем… «Опель», пожалуй, покруче «Чайки» будет. Я, между прочим, не знаю даже ее имени, не говоря уже про отчество и рост-вес. Так, вздорная какая-то девчонка.