Потом, когда Тутс все еще лежала на кровати, обнаженная, Роб показал ей трубку для курения крэка. Он стоял перед ней — тоже обнаженный и весь загоревший, не считая ягодиц и все еще немного торчащего члена. Бедняга. Мгновение спустя ее взгляд неохотно перешел на стеклянную трубку, которую Роб держал в руках. Роб сел рядом с Тутс.
— Хочешь посмотреть, как эта штука действует? — поинтересовался он.
— Я знаю, как она действует, — ответила Тутс. Она имела в виду, что она не хочет на это смотреть. Господи помилуй, они ведь оба завязали! Но, возможно, Роб имел в виду просто принцип действия. Может, он просто хотел показать, как работает эта штука, когда кто-нибудь курит крэк. Тутс даже не подумала, что здесь, на борту этой симпатичной яхты, где они только что так классно занимались любовью, действительно может находиться крэк. Она думала, что трубка осталась у Роба после какой-нибудь облавы в Новом городе. Военный трофей, так сказать. Тутс никак не ожидала, что Роб откроет шкафчик и достанет пластиковую коробку с флаконами, которые на первый взгляд действительно были очень похожи на образцы духов. Но эти флаконы были наполнены порошком.
Крэком.
— Где ты это взял? — спросила Тутс.
— То тут, то там, мест много. Давай я тебе покажу, как это делается.
— Роб… — заговорила было Тутс, но он ее перебил:
— Это высший класс, Тутс, ты такого никогда не пробовала.
И внезапно ее сердце бешено забилось. Тутс охватило возбуждение, словно в предвкушении секса. А на самом деле это было предвкушение кокаина.
Теперь, четыре месяца спустя, в нескольких десятках миль от берега, она сидела на другой яхте, за руку прикованная к стенке, и ощущала первые безжалостные признаки приближения иссушающего желания, которое, как она знала, будет теперь целиком заполнять ее дни и ночи.
Я сидел и думал об «Энни Холл», о той сцене, где Вуди Аллен разговаривает со своим психоаналитиком, а Диана Китон — со своим, и им обоим задают один и тот же вопрос: «Как часто вы занимаетесь сексом?», и он отвечает: «Очень редко», а она — «Постоянно!». Или что-то в этом духе, я точно не помню, больно уж давно шел этот фильм.
Патриция захотела узнать, что я имел в виду, когда сказал о встрече с Богом.
— Я пошутил. Мы вовсе не говорили о сексе.
— А о чем вы говорили?
— Он спрашивал, понравился ли мне бифштекс.
Патриция предпочла пропустить эти слова мимо ушей.
— Мне кажется, — сказала она, — что заговаривать о сексе в присутствии Сьюзен было все равно, что подталкивать свидетеля в нужную тебе сторону.
