- Я офицер, - ответил Николай, - стреляться на службе считаю за позор, да у меня и времени не было. Вы так быстро приехали.
"Ну-ну, - подумал подполковник, - он все-таки чок". а вслух произнес:
- Мы приехали через полчаса, да и после выстрела у тебя целых три минуты было.
- Вы приехали через полчаса? - лейтенант вздрогнул и потупился. А подполковник задумчиво говорил:
- Служба - это хорошо, и долг офицера тоже. Хотя чего не бывает даже с доблестным офицером...
Лейтенант Румянцев начал о чем-то догадываться.
- Что будет со мною дальше, товарищ подполковник?
Тот отвалился на спинку командирского кресла, прищурился и процедил:
- А дальше, лейтенант, загудишь ты без чести и доблести в одно непроницаемое заведение.
- В тюрьму?
- Хуже.
Лейтенант Румянцев все понял. Встал и сказал:
- Я готов.
- Еще не готов, - сказал подполковник и кликнул конвой. - Увести лейтенанта Румянцева и дать ему переодеться по гражданке. Да не забудьте накормить его.
Переодеваясь в гражданское, лейтенант Румянцев обнаружил в пиджаке забытую заначку - сторублевку. Свернул ее в узкую трубочку и просунул в прорезь трусов вдоль резинки.
В это время подполковник Пепелюга звонил своему старому знакомцу, главному психиатру секретной клиники. Его разговор подслушал проходящий лейтенант Болдырев. Он остановился у двери. И вот что он услышал.
- Эдуард Михайлович! Эдик! Сколько лет, сколько зим! Это я, подполковник Пепелюга. У нас большая неприятность. Лейтенант Румянцев, можно сказать, мой лучший боец, застрелил свою горячо любимую жену. Отелло, говоришь? Нет, не из ревности, а черт его знает из чего. Причины нет или она неизвестна. Это по твоему ведомству. Проверь парня на рассудок. Если его помрачение временное, то отпусти. а мы его дело представим как несчастный случай. Лейтенант Болдырев с моими молодцами привезет его к тебе. Он его старый друг и все тебе о нем расскажет. К тому же он свидетель. Это не все. Если парень небезнадежен, то на всякий кляк не торопись оформлять его прием, не стоит портить ему анкету... Ну, добро. Привет Мусеньке.
Лейтенант Болдырев отпрянул от двери.
Главный психиатр Эдуард Михайлович Лигостаев принял сначала лейтенанта Болдырева и долго выспрашивал подробности столь необычного дела. Особенно его заинтересовали лепестки на мертвом теле и мольба убийцы о воскресении жертвы.
- Скажите, лейтенант, а Румянцев действительно умолял врача, обыкновенного врача, воскресить жертву, или с его стороны это были бессмысленные выкрики?
