- Не разлучайте меня с Машей! Я хочу остаться здесь! - закричал лейтенант Румянцев, пытаясь выкрутиться из цепких сержантских рук. Но его крепко держали.
На улице подполковник Пепелюга подозвал участкового. Впрочем, тот сам подскочил к нему.
- Мы все выяснили. Это несчастный случай. Не возражать пустыми словами! - рявкнул он и продолжал: - Мертвое тело отправить в городской морг, чтоб не смущало людей. Машину я пришлю. Вызов родителей и похороны за наш счет...
В толпе раздались крики:
- И душегубство тоже за ваш счет! Проклятый спецназ! Пегие убийцы!
Две-три старушки мелко-мелко крестились на пустой дверной проем, пришепетывая:
- Никто как Бог... Его благая воля...
Сержанты медленно протискивали лейтенанта Румянцева через толпу.
- Вот убийца! - кричали на него.
Один сержант буркнул под нос:
- Он не убийца. Он несчастный случай.
- А почему ему скрутили руки?
Сержант снова пробурчал:
- Если бы его не скрутили, так он бы всех вас пострелял.
Кто услышал, тот отшатнулся.
Подполковник Пепелюга надвинулся на участкового и процедил сквозь усы:
- Власть, успокой народ.
Участковый огрызнулся:
- Как я его успокою, если ничего не знаю, кроме того, что услышал от вас.
Подполковник снова процедил:
- Для младшего лейтенанта милиции ты знаешь достаточно. Действуй, и схлопочешь лейтенанта. Мое слово - олово.
И спецназ уехал. По дороге подполковник хлопнул лейтенанта Болдырева по плечу и сказал:
- Я не буду против, если ты сотрешь с его пистолета свои отпечатки и сдашь оружие по форме.
Тот облегченно вздохнул.
По прибытии в часть подполковник вызвал арестованного к себе. Арестованный с угрюмым лицом - светились одни глаза - вошел в кабинет. Сопровождающие сержанты остались за дверью.
- Садись, лейтенант, - разрешил подполковник. - Как же так, лейтенант, - сказал подполковник, - ты шлепнул свою жену, как ту прошлогоднюю муху?
- Я не шлепнул Машу, - возразил лейтенант, - она хотела умереть от моей руки, так и сказала, а я не мог отказать. Вот и вышло - убил.
- Любил - убил. Не понимаю. Ты можешь мне объяснить?
- Этого никто никому не может объяснить, товарищ подполковник. Я люблю. Я убил по любви. И остался один... В голове гудит, в сердце печет. Такая тоска!
И он зарыдал. Подполковник поморщился.
- Не распускай нюни, лейтенант. Ты же мужчина.
Когда Николай всхлипнул в последний раз, подполковник спросил:
- Скажи, как на духу. Почему ты не застрелился? Ты бы этим весь узел развязал.
