Риэлтеры подтвердили ее догадки.
— Представляете… Десять квартир вторичного жилья показываем. В хороших районах. А одиннадцатую они покупают у черта на куличках «серым ключом». Говорят, легче ремонтировать, по-своему можно сделать. А главное — современный архитектурный проект включает в себя и благоустроенный двор, и ограждение, и гаражи. И даже магазины и офисы. Все как у белых людей.
Да, запросы у людей изменились. Но каждому свое…
Она жила и в роскоши, и в бедности, и в простой советской действительности. Но все это за спиной. А жаль. И там было много, о чем она вспоминала с сердечной радостью. И радость эта приходилась как раз не безденежье. Оно замечательно компенсировалось молодой силой, красотой, талантом. Сейчас же она хотела создать для себя и двух своих детей — один из них был приемышем, маленький рай. В том смысле, в каком представлялся он ей самой. Очень скромном.
В ожидании этого рая — она каждый день вооружалась журналами, в которых с легкостью описывались приемы создания загородной красоты. Она часами сидела в интернете, набираясь знаний, присматривая лучшие для себя варианты превращения своего будущего садового участка. Она уже создала длинные списки необходимых покупок: пластмассовые стулья и стол, шезлонг, мангал, огромные кашпо, садовые светильники и многое другое, что услаждает уставший взгляд горожанина. В ее воображении этот участок был уже обустроен. Ее не смущало отсутствие сарая, забора, туалета — она намеревалась все это сделать собственными силами. И не стандартно.
В один из редких погожих дней конца октября, когда на улице было теплее, чем в доме, Вовушка решил сбегать в магазин за бутылочкой. Согреться. Дом из экономии до сих пор не протапливали, дров почти не осталось. Надежда жила надеждой на скорый отъезд. Посреди двора валялись несколько шпал от хозяйского сарая. Накануне Надя просила Ваку распилить оставшиеся шпалы и жерди, которые притащил на своем тракторе по доброте душевной Халимон летом. Ну, на месяц топлива хватит, а там видно будет.
Вовушке последнее время нравилось пить в одиночку. На сердце становилось теплее и спокойнее. Пустые разговоры с Вакой или Халимоном о полном таинственных дырочек теле резиновой бабы ему давно надоели. О женщинах он не думал вовсе. А одному хорошо. В голову мысли идут о родном доме. Дом рубленый деревянный, в огороде три кедрача. Рыжие беличьи хвосты так и сверкают на солнце, если поднять голову вверх. Тоскливо-сладкие мысли.
