Вставать не хотелось, но ключник заставил себя это сделать. Он испёк в золе оставшиеся картофелины, подсушил хлеб, но есть его не стал — он был горьким и неприятным на вид.
Утро было пасмурное, шёл редкий снег, было тихо, мороз ослаб. Опираясь на ружьё, Изот пошёл напрямик, через болота. Местами снег был глубоким, и он еле вытаскивал ноги из сугроба. Часто останавливался, отдыхал, а потом снова продолжал путь. Шёл он медленно, за час преодолев около двух вёрст. Спина была мокрой от слабости, липкий пот заливал лицо.
С небольшими передышками он шёл целый день, стараясь к темноте выйти к мельнице. Но это ему не удалось. К сумеркам он только сумел выйти из болот к хвойному лесу. Снегу здесь было меньше и идти стало легче.
Было совсем темно, когда он упёрся в санную дорогу, местами переметённую, по которой крестьяне из ближайшей деревни Дурово привозили на мельницу зерно. Силы были на исходе, любое движение давалось с неимоверным трудом и чтобы забыть про усталость, Изот стал считать шаги, которые вели его к спасительному крову.
Он уж было хотел остановиться, вконец обессиленный, и отдохнуть, как вдали заметил блеснувший жёлтый огонек — еле заметную светлую точку. Ему сначала даже подумалось, что это облака расступились и над горизонтом зажглась звездочка. Но небо по-прежнему было тёмным. Превозмогая слабость, он пошёл вперёд. Свет огонька стал ярче. Скоро стало ясно, что он вышел к мельнице.
Из последних сил он постучал прикладом ружья в дверь.
Появился Маркел со свечой в руке.
— Изот! — воскликнул он, увидев еле стоявшего на ногах работника. Кафтан был оборван то ли сучьями, то ли зубами зверей, в потёках грязи. Руки без рукавиц — красные, с опухшими пальцами. — Что с тобой?!
Изот переступил порог, еле втаскивая ноги.
В сени выбежала Прасковья. Увидев Изота, облепленного снегом, в изодранной одежде, всплеснула руками:
— Батюшки вы мои! Веди его, Маркел, в избу! Замёрз он.
В избе Изот привалился на лавку. С печки выглянул Антип, спросонок разглядывая, кого им послала ночь.
— В баню его, в баню, — распорядился Маркел. И обратился к сыну: — Вставай, Антип! Баня ещё не остыла, подкинь дров, попарить Изота надо.
Антип молча свесил ноги, слез с печки, стал одеваться.
— Чего приключилось? — спросила Прасковья Изота, сострадательно глядя на ключника.
— Провалился в яму с водой. Еле выбрался…
— Не тормоши его, Прасковья, — сердито сказал Маркел. Отойдёт, сам расскажет. Приготовь чистую рубашку, порты. Я его попарю… Пошли, Изот, в баню.
