— Я и так знаю, что там. Мраморный бюст Юбы Первого, царя Нумидии.
— Ты получил портрет отца — и не испытываешь ни малейшей признательности?
— Еще как испытываю, — улыбнулся он. — Пожалуйста, передай Октавии, как я тут рассыпался в благодарностях.
Юба подал знак рабу запереть дверь, и тут, бросив взгляд через атрий, я увидела в настежь открытой библиотеке столы, сплошь покрытые свитками.
— Что это? — шепотом вырвалось у меня.
Хозяин дома оглянулся. Могу поклясться: его лицо слегка побледнело.
Тогда я шагнула внутрь, и на сей раз никто не стал преграждать мне дорогу.
— Возможно, тебе безразличен подарок, потому что ты прячешь какие-то тайны?
— Чушь! — разозлился Сергий, однако Юба лишь поднял брови.
— Погоди. Давай послушаем. И какие же?
Мужчины уставились на меня сверху вниз. И царевич, и его раб заметно превосходили незваную гостью ростом и силой.
— Да нет, ничего, — поспешно сказала я.
Юба впился в меня пронзительными черными глазами.
— Ты заглянула в библиотеку и заявила, будто бы мне есть что скрывать. Сергий, может, проводишь туда царевну?
Тот громко вздохнул и, взяв меня за руку, потянул за собой через атрий. В библиотеке столы действительно были покрыты свитками; вот только последние оказались разукрашенными картами.
— Господин пишет историю мира. Теперь ты довольна?
Юба возник на пороге, и я спиной ощутила его буравящий взгляд.
— Вот и все. Мои тайны разложены перед тобой. А что такое, Селена? Что ты здесь ожидала найти?
— Ничего, — солгала я. А увидев карту Египта, остроумно прибавила: — Просто любопытно, зачем рисовать святилище рядом с александрийским театром, когда его там нет и в помине.
Нумидиец улыбнулся.
— Может, и нет, но скоро будет.
Я снова уставилась на карту и, не удержавшись, воскликнула:
— Рядом с театром?
— Таково пожелание Цезаря. А теперь извини, — процедил Юба, — меня ожидают секретные дела.
По возвращении на виллу я не застала Октавию, зато в комнате навстречу мне поднялись из кресел Александр и Марцелл. В масляных лампах закачались язычки пламени.
— Где ты пропадала? — воскликнул брат.
— Октавия послала меня отнести один бюст.
— Юбе? — сразу догадался Марцелл. — Она годами хотела сделать ему подарок, но не решалась. Это редкое изваяние, автор успел создать очень мало за свою жизнь.
— И оно когда-то принадлежало Юбе?
Племянник Цезаря кивнул.
— Скорее всего. Правда, царевича доставили в Рим в двух— или трехлетнем возрасте.
— Но почему Октавия послала тебя? — спросил Александр.
