— Здравствуйте.
— Ну, здравствуй. — Пирожки к себе пододвинул, точно я их у него уворую.
— Вы меня помните? Я здесь в первом классе учился.
— А сейчас зачем пришёл? Во второй поступать?
— Что вы! Я уже давным-давно в другой школе учусь… Голубей вот хочу завести. К вам послали. Посоветоваться.
— Небось Колька Сизов?
— Во-во! — обрадовался я. Наверное, Колька Сизов этот ему уже не одного посылал на голубиную консультацию.
— Ты ему, чертяке, передай, чтобы мой дом за квартал обходил. Я ему ещё клинтуха припомню, пусть не думает.
Я посчитал, клинтух — это фамилия такая. Пацан, которого тот самый Колька Сизов обидел. А оказалось всё совсем не так. Колька Сизов — бригадир с котельного завода. Тоже голубятник. И он у Кузьмича голубя какого-то важного сманил. Вернее, не он сам, а его стая, но это всё равно — считается, что он. А клинтух никакой не пацан, а просто голубиный сорт.
Рассказывает всё это мне Кузьмич, я одним ухом его слушаю, а сам думаю, как там Петька? Всё ли у него в порядке?
Напрасно я беспокоился. Не прошло и десяти минут — вижу, Петька с другой стороны улицы подаёт мне знаки: давай, мол, сюда!
Но не так-то легко было уйти от Кузьмича! Голубиных сортов, оказывается, не сосчитать: сизый, витютень, турман, кружастый, дутыш, хохлатый, трубастый, бородавчатый… А Петька мне всё рукой машет с улицы.
Наконец я вырвался, весь в поту. Бегу к Петьке:
— Ну?
— Есть, — улыбается он и хлопает себя по карману.
— Давай! Сейчас отнесу Анне Петровне: я от неё сегодня весь день, как заяц, бегал.
А он так не отдаёт. Ещё плясать заставил. Посреди улицы. Пацанята откуда-то понабежали, смеются, в ладоши хлопают. Неловко. И, главное, напрасно… Замок-то не тот. Самый обыкновенный висячий замок. Ни дырки сбоку, ни инициалов.
Я сделался такой белый, что Петька перепугался.
— Ты что?
— Не мой замок.
— Как?!
— Не мой — и всё!
Поругались мы. Я ему: «Надо было фамилию на бумажке смотреть». Он мне: «Надо было про замок рассказать, какой он. А так висячий — и всё. Откуда я знал».
Ну, что теперь? Не лезть же за ним второй раз.
Может, телик у Анны Петровны испортить? Или влезть на крышу и антенну отсоединить?..
Толку что! Прибежит к нам смотреть.
А если и у нас испортить? Вытащить лампу или там проводок порвать… Пойдёт ещё к кому-нибудь.
Так я ничего и не придумал…
Когда выставку открыли, я стоял возле своего замка. Загораживал его своим телом от телевизионной камеры. Не слышал, что говорили, не видел, кто говорил, — стоял у витрины спиной к объективу, и всё. Лицом я не хотел: ребята завтра в классе засмеют, скажут, позировал, артист…
