Чьи-то сильные руки подняли её, поставили на сухое место.
— Ушиблись?
Знакомый голос! Грубоватый, простуженный.
Она подняла глаза. Парень лет двадцати, светлый чуб из-под шапки. Улыбается. Нет, не насмешливо, по-доброму.
Посмотрела в сторону школы. Так и есть: у входа стоит мотоцикл.
Он! Моторизованный Ромео!
— А я вас тогда в темноте не разглядел. Мне показалось — вы намного старше.
— Вобла! — вспомнила она и рассмеялась невольно.
Он смутился.
— Слышали?
— А разве вы не хотели, чтобы я слышала? — Она нагнулась, отряхнула грязь с пальто. — Вот противная собака!
— Вы бы цыкнули раз — и дело с концом. — Ромео сделал шаг в сторону пса, всё ещё бушевавшего у забора, прикрикнул на него грозно, топнув ногой, и Спутник, гремя цепью, с визгом унёсся в глубь двора. — Это же трус, каких мало.
Они вместе пошли к школе.
— Ах да, у меня ведь поручение от вашей квартирной хозяйки. — Он вытащил из кармана фонарик, подал ей.
— Большое спасибо!
— Кушайте на здоровье!
Он подошёл к мотоциклу, отвёл его от стены.
— Можете зайти в школу, — предложила Нина. — Девочки вот-вот вернутся с фермы. Если хотите их видеть, конечно.
Он улыбнулся:
— А я их уже видел. Вы же сюда запретили приезжать, так я на ферму. Вот только пакетики забыл им отдать. — Он снял с заднего сиденья мотоцикла большой свёрток. — Мамаши им посылают. Передадите, ладно?
— Разберутся, кому что? — спросила она, принимая свёрток.
Ромео удивлённо посмотрел на неё:
— А зачем? Они же всё равно поделят.
Мотор затарахтел. Ромео кивнул на прощание, улыбнулся, надевая водительские перчатки.
— Беру свои слова обратно.
И поехал.
— Какие слова? — крикнула она.
— Насчёт воблы, — донеслось сквозь шум мотора.
Она смотрела ему вслед, пока мотоцикл, сильно вихляя по скользкой колее, не свернул в сторону, на просёлок. Потом медленно поднялась на крыльцо.
О чём, интересно, говорил Ромео со своей возлюбленной? Нет, не этот — тот, настоящий, Монтекки. О любви, о звёздах? Но нельзя же всё время о любви и звёздах! Песни пел? А если бы простудился и охрип? Как Ромео… Нет, не тот, настоящий, а этот, моторизованный.
Нина рассмеялась. Что только не придёт в голову!
Ромео приехал ещё раз. Это было уже накануне окончания практики. Нина из своего окна видела, как окружили его девочки, расспрашивая о чём-то; как бережно сняли с сиденья и унесли к себе большой, заботливо укутанный тряпками ящик.
— Опять что-нибудь из дому? — спросила Нина, когда они вместе шли на ужин.
— Ага, — коротко ответили ей.
