Впрочем, подобные «сюрпризы» имели место и на родной земле. Однажды в конце 1963 или начале 1964 г. М. Гареев поднял свой Ан-12 с ВПП Чкаловской. Машина находилась в наборе высоты, когда вдруг почти разом встали все четыре двигателя. Гареев умудрился перевести груженый «Ан» в планирование, развернуться на 180о, дотянуть до полосы и благополучно сесть. При разборе происшествия выяснилось, что во все топливопроводы были заложены аккуратные кружки фетра, которые по мере роста тяги двигателей постепенно втянуло в форсунки. Если бы самолет упал и неминуемо сгорел, эти «вещдоки» просто исчезли бы. По воспоминаниям близких, М. Гареев долго пребывал в состоянии мрачной задумчивости. Чем закончилось разбирательство – не известно, поскольку в судьбе М. Гареева вскоре наступили резкие перемены.
К 1964 г. М. Г. Гареев заочно окончил Академию Генштаба и, по идее, шел на должность командира 2-й АДОН (он был полковником, зам. ком. дивизии по летной подготовке, пилотом и штурманом 1-го класса). Но в его жизнь вмешалось то, о чем его предупреждали на медкомиссии еще в далеком 1946 г… Летом 1964 г., во время ночного рейса из Венгрии, при полете над Карпатами на Ил-14 М. Гареев внезапно «вырубился» прямо за штурвалом, потеряв сознание. Хорошо, что второй пилот находился в своем сиденье и успел перехватить управление падающим на горы самолетом. Гареев очутился в НИИ Авиационной медицины в Сокольниках, где врачи вынесли «приговор», не подлежащий обжалованию: летать больше нельзя категорически из-за тяжелого заболевания сосудов головного мозга (так-таки дали о себе знать травмы и контузии, полученные на войне). Для 42-летнего офицера, отдавшего ВВС четверть века, достигшего высот своей профессии и не умевшего ничего иного, это было настоящей трагедией. Друзья предлагали места в московских штабах, но М. Гареев решил уйти в запас по болезни.
Однако он не смог окончательно «порвать» с армией и, вернувшись па родину, в Башкирию с 1965 по 1975 г. возглавлял Республиканский комитет ДОСААФ БАССР, что давало возможность непосредственно соприкасаться с авиацией через республиканские аэроклубы. ДОСААФ в те годы процветал, особенно его авиационная компонента (союзный ДОСААФ тогда возглавлял тоже бывший летчик – Трижды Герой Советского Союза А.И. Покрышкин). С этого поста М.Г. Гареев ушел не но своей воле: не сложились отношения с тогдашним партийным руководством республики (вообще, это тема отдельного длинного рассказа, не имеющего, впрочем, отношения к авиации). Все кончилось инфарктом и общим ухудшением здоровья. Еще через 9 лет врачи поставили страшный диагноз – рак. М. Гарееву «обещали» 3-6 месяцев жизни, но он не сдавался смерти еще три года.
