— Нет, я останусь здесь. Меня так и манит свернуться, как кошка, клубочком у огня, и если вы будете со мною ласковы, я замурлычу, а если жестоки — не замечу, совсем как кошка… Ну так как, мне мурлыкать, Тедди?
— Кхм… да… то есть, пожалуйста, если вам так хочется.
— Англичане такие мягкие и деликатные. Ах, как чудесно — снова оказаться здесь среди них… среди моих дорогих соотечественников. Иногда, в такие вот, как сейчас, минуты, когда вокруг меня очаровательные предметы нашей английской старины и милые люди, я оглядываюсь на мою жизнь, и она кажется мне кошмаром… Но тут я вспоминаю о моих шрамах…
— Бренда говорит, вы сняли квартиру в одном с ней доме. Они, должно быть, очень удобные?
— Вы англичанин до мозга костей, Тедди, вы стыдитесь говорить о личном, сокровенном… Знаете, именно этим вы мне и нравитесь. Я так стремлюсь ко всему надежному, безыскусному и доброму после… после всего, что я пережила.
— Вы тоже занимаетесь экономикой, как Бренда, или нет?
— Нет, а разве Бренда занимается экономикой? Она мне никогда не говорила. Поразительная женщина, где только она находит время?
— Вот наконец и чай, — сказал Тони. — Надеюсь, вы не откажетесь от пышек? Почти все наши гости сидят на диете. А по-моему, пышки из тех немногих вещей, что делают английскую зиму сносной.
— Да, Англия немыслима без пышек, — сказала Дженни. Она ела с аппетитом и часто облизывала губы, подбирая прилипшие крошки и подтаявшее масло. Капля масла упала ей на подбородок и сверкала и переливалась там, замеченная только Тони. Он вздохнул с облегчением, когда привели Джона Эндрю.
— Поди сюда, я тебя представлю княгине Абдул Акбар.
Джон никогда не видел настоящей княгини; он уставился на нее как зачарованный.
— А ты меня не поцелуешь?
Он подошел, и она поцеловала его в рот.
— Ой, — сказал он, отстраняясь, стер с губ помаду и тут: — Какой чудесный запах.
— Это последняя нить, связывающая меня с Востоком.
— А у вас на подбородке масло.
Дженни со смехом потянулась за сумочкой.
— Так оно и есть. Тедди, ну отчего вы мне не сказали?
— А почему вы папу называете Тедди?
— Потому что я надеюсь, что мы с ним станем большими друзьями.
— Вот чудная причина.
Джон пробыл с ними около часу и все это время зачарованно следил за Дженни.
— А у вас есть корона? — спрашивал он. — А как вы научились говорить по-английски? А из чего это большое кольцо? А оно дорогое? А почему у вас ногти такого странного цвета? А вы умеете ездить верхом?
Она отвечала на все вопросы — иногда довольно загадочно и с явной оглядкой на Тони. Потом достала крошечный, сильно надушенный платок и показала Джону монограмму.
