– В субботу я не приму ни одного пациента, – категорично заявляет он.
Она сдержанно умалчивает о том, что он потерял голову – у него ведь никогда не бывает консультаций по субботам, – и довольствуется тем, что прощается:
– До вторника.
– Нет. До понедельника.
– Возьми отгул и в понедельник тоже. По-моему, он тебе понадобится.
– Что ты делаешь с моей совестью?
– Я о ней позабочусь.
– Присмотришь тут за всем?
– Можешь спокойно взять два выходных.
– Ну, пока, Сибилла.
В субботу вечером Артур и Клер собрались поужинать вместе. Он весьма уверен в себе и весел, охвачен головокружением от успеха и предоставляет ей выбор ресторана. Она позабыла название ресторана, где она как-то ужинала, и наконец звонит тому, кто ее туда приглашал. Артур слышит, как она разговаривает с этим мужчиной по имени Ален. Как называется место, где они в последний раз обедали? Кажется, Ален решил выменять ответ на свидание. Задача осуществима, если проявить терпение. Она успокаивающе подмигивает Артуру. На последний вопрос Алена она отвечает: «С мужчиной моей мечты». Произнося эти последние слова, она прижимает указательный палец в перчатке к губам Артура. «За мной, я отвезу тебя туда».
За столом она раскладывает свой нож и пользуется им. Теперь, когда они вместе на всю жизнь, она хотела бы подобрать ему подходящее имя. Разве имя Артур не подходящее?
– Артур? Почему бы и нет, но я предпочитаю называть тебя именем, предназначенным только для тебя и меня.
Она говорит это без нежности, с точностью и беспристрастностью, с которыми он сам сообщает пациентке не слишком приятную новость.
– Когда ты говоришь со мной вот так, у меня такое чувство, что ты моя жена, и это меня удивляет.
Она, кажется, удивлена и польщена, но сразу же меняет тему разговора.
– Ах да, я тебе не сказала. Я нашла новую смесь для муляжа на основе мраморного порошка. Результат будет превосходен.
Он признается, что не может отделаться от неприятного предчувствия. Он боится, что кожа его будет замурована. Простодушно и сурово она спрашивает, уж не собрался ли он нарушить слово. Он пытается успокоить ее ласковым прикосновением – не вовремя: она уклоняется. У нее круги под глазами, она жалуется на тошноту, боли внизу живота. Он не понимает этих женских сигналов. Он человек достаточно знающий, но не ясновидящий. Он признается ей, что ему все время хочется до нее дотронуться, что он не может больше прожить и дня без прикосновения к ее коже. «Тем лучше», – шепчет она. Она сворачивает направо, он налево. В воскресенье они не видятся. В этот день они собирают вещи. Ночь с воскресенья на понедельник длится как северные летние ночи, когда небо не темнеет, но до утра сохраняет жемчужное сияние света и теней. Все время переходя границу между бодрствованием и сном, тело Артура электризуется и насыщается снами. Когда настает пора вставать, он вспоминает об одной тени, которая рисовалась на потолке в последнем из его снов – сне о гробе-пароме или чем-то подобном. Он читает наизусть: «Свет ярок, окно ослепляет. Ты перед чемоданом-кабиной, я внутри. Дверь захлопывается, ее забивают гвоздями. Это гроб? Нет, отвечает моряк, это корзина для того, чтобы переплыть воды, не утонув».
