– Вот оно где всё, – постучал Тони по стеклу бутылки. – Вот сюда всё ушло. Думаешь, кто-нибудь помнит теперь обо мне? Все разбежались, все… Для всех я умер! Они списали, отправили меня сюда, вниз и забыли…
– Я вас помню… – сказал я.
– Ты?! Да ты знаешь, сколько у меня было поклонниц? Толпами собирались… Днями стояли под моими окнами, а теперь… – Дано махнул рукой.
– Почему вы бросили сниматься? Почему не даете концерты? Вы же были так популярны… – поинтересовался я.
– Как же… Концерты…, – заворчал Дано. – Какие там концерты…
– Вы больны? – участливо поинтересовался я.
– Как же болен… Жди… Списали меня, выкинули, отправили вниз…
– За что? – возмутился я.
– Да… ну наверно было за что… Ну, конечно, ничего криминального… Но Система решила, что в высшем обществе мне не место…
– Вы теперь живете в Мидлтауне?
– Да, – недовольно отвернувшись, ответил Дано. – В Мидлтауне города Квебек.
– Но вы же были таким известным! – продолжал удивляться я. – Вы же знаменитость! Неужели и вас посмели…
– А для Системы все равны, – ответил Дано, снова отпив из бутылки.
Тони Дано – я вспомнил, как гремело это имя лет пятнадцать назад. Выходец из низов он ещё подростком обнаружил свой невиданный талант. Его голос… Благодаря ему, Тони удалось буквально взмыть наверх. Он будоражил, очаровывал зрителей. Его принял Аптаун, высший свет. Он собирал многотысячные залы, многомиллионная толпа его поклонников росла. Настоящий успех к Тони Дано пришел после его роли в кино. Это был фильм «Безумный музыкант»… Ярким, отчаянным, смелым запомнился мне Тони и вот… Теперь, в кресле передо мной сидел размякший старик.
– Э, да знаешь какая у меня была жизнь…, – окунулся в воспоминания Тони, не забывая отхлебывать из почти уже опустевшей бутылки. – Личный самолет, дом в двадцать этажей на самой верхушке Аптауна… Президент за руку здоровается, его жена ни одного моего концерта не пропускает… От поклонниц нет проходу… Всех возрастов, всех мастей… Девчонки из Мидлтауна любыми правдами и неправдами поднимались ко мне наверх, только чтобы возле моих дверей постоять… А их потом вниз, навсегда, без права подниматься наверх, блокировали… Всё было и слава, и почет, и любовь… Как новый фильм – так только Тони Дано, как награда – так мне…
Дано замолчал.
– А потом? Что потом с вами случилось? – сгорая от любопытства стал теребить его я.
– Болезнь, – ответил Дано. – Вот эта болезнь, – сказал он, снова постучав по стеклу бутылки. – Никакие доктора не смогли меня отвратить от этого. Не помогли… Гады! А ведь тогда всё было бы иначе…
