Он горько рассмеялся.
— Она, правда, все эти годы была весьма терпелива. Мы же много контактировали по работе. Пару недель назад она пришла ко мне и заявила, что её ассистент Хеберлайн сделал ей предложение. Она хотела знать, как я к этому отнесусь. «Мои поздравления», — ответил я, и тут она взорвалась. Выяснилось, что все эти годы она действительно ждала, что в один прекрасный день я к ней вернусь. Я был так шокирован, что громко рассмеялся. Видимо, этого делать не стоило. Ну а остальное ты, видимо, уже знаешь.
Мать весело резюмировала:
— Ну и что, всё ведь обошлось!
Она вдруг просияла:
— Может, кому-нибудь нужен новый чемодан? Я завтра иду за покупками. На одном моём чемодане царапина, буду искать ему замену.
Я с недоумением пялюсь на неё, и тут мне приходит в голову ещё одна важная мысль. Я опять поворачиваюсь к отцу и делаю суровое лицо.
— Мы должны обсудить ещё одно дело.
— Да, хорошо, что за дело? — покладисто спрашивает он.
Может, не следует упрекать родителей за то, что они натворили в амурных делах. Не думаю, что после этого разговора я смогу вытребовать что-то для себя. Но попытка — не пытка.
— Речь идёт о лабораторных крысах. Отпусти их на волю.
Он растерянно смотрит на меня:
— У них контракт, я не могу их просто так отпустить.
— Ну и ну, — вскрикиваю я, — у вас совсем совести нет? Кто же следит за соблюдением этих договоров? Крысиный профсоюз?
Папа опять сердится:
— Тони, я начинаю терять терпение!
Мать хочет нас утихомирить и заговорщицки шепчет отцу:
— Я сейчас же пошлю её к Клингхуберу!
— Клингхубер со мной согласится! Это же издевательство над животными!
Отец явно перестаёт что-либо понимать, но его лицо смягчается. Он тихо стонет и говорит:
— Дитя моё, объясни мне по-человечески, о чём ты теперь говоришь.
Ага, наконец-то он меня слушает.
— Я хочу, чтобы ты прекратил опыты над животными в своей лаборатории. Я считаю подлым делать крысам макияж.
Мать опять раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но я быстро выкрикиваю:
— Даже если в косметике они лучше выглядят, это не аргумент!
Мать закрывает рот.
Отец недоумённо качает головой:
— Как тебе могло прийти в голову, что в лаборатории красят крыс?
Тут он задумывается, его взгляд затуманивается, видно, что в голове у него пошла математика: цифры, цифры, сорок да сорок, делим на два…
Он бормочет задумчиво:
— Косметика для животных. Гм. Интересный рынок сбыта. У владельцев собак, гм, это наверняка будет пользоваться спросом.
— Папа! — я перехожу на визг.
