Он вспоминает о моём присутствии, кивком головы отбрасывает от себя эту мысль и говорит:
— Это привычка. Так что ты там напридумывала про накрашенных крыс?
— Я ничего не напридумывала, я знаю, что ты держишь в лаборатории крыс, ты часто о них говорил. А зачем держат крыс в лаборатории?! Чтобы проводить опыты. Ты тестируешь на них свою продукцию.
Тут происходит что-то странное. Отец как-то трогательно смущается, почти что краснеет, но при этом явно старательно сдерживает смех. Проходит пара минут, прежде чем он находит в себе силы продолжать разговор серьёзным тоном.
— Это недоразумение, Тони. Наша продукция тестируется на добровольцах, которые получают за это деньги, это всё законно. Мы принципиально не используем животных.
— Честное слово?
Отец кивает:
— Честное слово, клянусь.
— Тогда что это за крысы в твоей лаборатории? Что, твои служащие держат там домашних животных?
Теперь папа начинает смущённо ёрзать и наконец тихо признаётся:
— Это была моя ошибка. Мне не следовало… Я… В общем, СЛУЖАЩИЕ и есть мои «лабораторные крысы». Когда я на них сержусь, то иногда их так обзываю. Это, конечно, неправильно, но, если честно, среди них есть парочка таких учёных заумников, которые уже просто не приспособлены к нормальной жизни. И когда они в очередной раз забывали в срок выполнить задание, я действительно расстраивался и говорил: «Эти лабораторные крысы выводят меня из себя» или что-то в этом роде. Но я имел в виду ЛЮДЕЙ, которые там работают.
Смысл его слов дошёл до меня не сразу: я хочу сказать, я была так зациклена на том, чтобы раскрыть скандальную аферу, что не могла вот так сразу усмирить свой боевой дух.
— Да, но… — начинаю я, лихорадочно вспоминая, какая ещё заноза не даёт мне покоя. Наконец, к счастью, вспоминаю: — А свиньи! Там же свиньи на беговых дорожках! Они тебе зачем?
Папа пожимает плечами:
— Я об этом ничего не знаю.
— Позвони Камилле и заставь её объясниться! — требую я.
Он опять начинает раздражаться:
— Тони, ты никак не можешь понять: тебе пора угомониться и нельзя разговаривать со мной таким тоном.
— А что такого, в конце концов, она же твоя… — Тут я замолкаю на полуслове, потому что мне приходит в голову идея получше. — Ладно, забудь, я позвоню бабушке.
Но папа не выглядит окончательно успокоенным. Уходя из комнаты, слышу, как он ворчит мне вслед:
— С радостью забыл бы об этом разговоре.
Вот. Так что теперь буду звонить бабушке, и пусть она освободит свинюшек. И наконец мир и покой вернутся в этот дом. Как ты отнесёшься к тому, чтобы встретиться и отпраздновать это событие?
