-Я-а… - теперь он издавал квакающие звуки
-Что «я»? Что вы бормочете, Дмитрий Германович? Я? На? Вы мне четко скажите, -
хотите, чтобы я вам сделала минет?
Дмитрий Германович затуманился весь. На секунду Марфе показалось, что у него удар. В
уголках рта его закипала слюна.
-Так что же? Да или нет?
-Да! - сипло пробасил он.
Марфа было потянула руку к промежности, но тотчас же Дмитрия Германовича выгнуло
дугой, затрясло мелко, глазки его закатились. Он реванул и опал на сиденье без сознания.
Меж ног его пульсировала и дышала плоть. На светлой ткани брюк расползалось грозное
пятно.
-Что же это вы, Дмитрий Германович, - улыбнулась Марфа. - Шестой десяток разменяли, а
сдержаться не можете. … А я бы вам отсосала… И мальцу бы вашему… тоже отсосала. А,
ладно! Прощайте, Дмитрий Германович!
Она легко выскочила из машины, уверенная в том, что теперь-то уж точно все наладится.
За спиною слышалось ей мычанье. То Дмитрий Германович пел, не приходя в сознание.
Ласточкой вспорхнув на пятый этаж, посмеиваясь, открыла она дверь и ступила в темный
вонючий коридор. Не включая света, зашла на кухню и открыла все четыре конфорки
газовой плиты, лучезарно удивляясь про себя, до чего же липкими кажутся ей ручки
конфорок.
-Катенька? - раздался из комнаты голос матери, - Катюша? Юра?
-Иду, мамочка, - хихикнула Марфа и поспешила в комнату. Присела на краешек кровати,
ощупью нашла материнскую руку под одеялом, стиснула ее в своей. Закрыла глаза, все
еще улыбаясь, чувствуя, как с каждым вздохом душа ее наполняется газом, стремится
вверх, выше, выше… выше…
Тихая Гавань
С утра в голове у Авдеева происходила какая-то семантическая карусель. Каждое
произнесенное слово, пусть даже самое простое, вызывало раздражение, казалось
чуждым, а то и неземным.
Стоя перед зеркалом в ванной, он разглядывал свое отражение и старался внести нотку
порядка в поселившийся в голове хаос.
- Видимо, я не до конца проснулся, - заявил он зеркалу и вздрогнул. Слово «проснулся»
отчего-то напомнило ему о куче едва родившихся крысят, голых и поголовно зараженных
бубонной чумой.
- Про-снулся, - повторил он и снова вздрогнул. - Ав-де-ев про-снулся, – собственная
фамилия прозвучала неприятно.
Почему именно Авдеев? Почему не Мамонтов, не Тиркас, не Кучко? Не Штейнман, в
конце концов? Ведь это что-то значит! Ведь за всем этим что-то скрывается… Он почесал
подбородок, отметив, что не помешало бы побриться.
-Ав-деев… Какая бесхребетная и в то же время жуткая фамилия… Авдей. Авгей. Царь.
